Как псковичи в Латвии серебро пили, а золотом закусывали

Продолжение Международной конференции по популяризации историко-культурного наследия заставило псковичей, новгородцев да тихвинцев и всплакнуть, и вздрогнуть

Ганзейская Валмиера встретила псковичей с таким видом, как будто это у неё Ганзейские дни на подходе, причём не в 2019-м году, а завтра (хотя латыши принимали Ганзу всего один только раз – в 2001 году, да и то не в Валмиере, а в Риге, а больше пока не планируют).

Во всяком случае, накануне того дня, как в Пскове проходил широко распиаренный городской администрацией осенний субботник, в Валмиере, судя по всему, был всего-навсего рядовой «пятничник».

А именно: рано утром на газонах и тротуарах трудилось столько дворников, что Пскову и не снилось. По два через каждые сто метров. Неудивительно, что городок с населением чуть больше 20 тысяч человек выглядит настолько ухоженным.

Продолжение Международной конференции по популяризации историко-культурного наследия заставило псковичей, новгородцев да тихвинцев и всплакнуть, и вздрогнуть
Ганзейская Валмиера.

Как вы уже догадались, с Валмиеры началась вторая часть Международной российско-латвийской конференции «Популяризация культурного и исторического наследия: содержание, формы и методы работы», которую управление культуры города Пскова организовало нынче в третий раз при поддержке областной администрации и Консульства Латвийской Республики.

В Пскове, если вы читали, участники этой конференции в основном подытоживали российский опыт популяризации наследия – теперь без соросовских денег и в ожесточённой конкурентной борьбе между русскими ганзейскими городами.

«Поговорим?»

В Латвии бурная дискуссия о «формах и методах» вдруг стихла чуть ли не до полушёпота, когда священник лютеранской Кримулдской церкви Юрис Аустрис Равиньш в начале своего «доклада» вдруг предложил собравшимся послушать песню «Поговорим (перестанем кричать)», которая тронула участников конференции до глубины души.

 

«Поговорим?» - предложил Юрис. И повторил слова песни: «Мой дед и твой дед, у нас других дедов нет», «Неужели понять труднее, чем убить?»

Юрис рассказал псковичам, что однажды пешком, как это и полагается, «по снегам» совершил паломничество в Псково-Печерский монастырь из Алуксне.

Юрис Аустрис Равиньш. Фото Ольги Миронович.

А ещё он, оказывается, большой поклонник творчества раннего Никиты Михалкова и может по памяти цитировать отрывки из фильма «Раба любви».

Больше всего ему нравится отрывок, где разомлевшие на южном солнце герои, киношники, вспоминают ту осень, когда пахло грибами и трава была «живая» и всё по-другому…

- А что мы тогда снимали?.. – вдруг спрашивает один у другого.

- «Войну и мир»…

Скриншот из фильма "Раба любви".

Юрис в недоумении: как можно снимать «Войну и мир», а запомнить только, как пахло грибами? Это то же самое, как забыть своё многовековое историческое и культурное наследие, и помнить только ту осень. Я б добавила: или ту весну 72 года назад.

По словам Юриса, нельзя просто так что-то сохранять, восстанавливать или популяризировать. Всегда важно осознавать сверхзадачу. И как только ты её осознал – уже всё равно, сколько у тебя миллионов. Всё сразу образуется само собой.

В доказательство Юрис показал псковичам короткий фильм про ротонду.

История такая. В начале 90-х кто-то привёз в Латвию из Германии копию старинной картины, на которой изображены окрестности Кримулдского замка. Юрис увидел на этой картине ротонду, от которой не осталось и следа, и загорелся её восстановить.

И как только он себе пообещал это сделать, всё закрутилось.

Это как с Прейльским замком, о котором латыши рассказывали в первый день нашей конференции. Почти половине депутатов Прейльского собрания тоже казалось, что это невозможно. Но народ Прейли решил по-другому – и замок ожил.

Хорошо забывающееся новое

Кстати, в Валмиере российские участники конференции смогли добавить ещё одну иллюстрацию к выслушанному накануне докладу Надежды Воловой о том, как современная архитектура способствует популяризации древней.

Кто не знает, в Валмиере сохранились живописные развалины замка Ливонского ордена, откуда князь Курбский вёл эпистолярный рэп-батл с царём Иваном Грозным и который был разрушен войсками Петра Первого в годы Северной войны.

Замок Ливонского ордена. Фото Ольги Миронович.

Так вот латыши придумали построить возле одной из руинированных стен этого замка стеклянное здание со всякими суперсовременными техническими приспособлениями для дополненной реальности, чтобы туристам не приходилось больше напрягать воображение.

Как ни странно, латвийские органы охраны объектов культурного наследия эту идею поддержали, рассказал нам профессор Видземского университета Янис Калначс. Проект удалось отклонить (да и то не факт, что окончательно удалось) только благодаря сопротивлению просвещённой общественности.

Так что мы его разглядывали в виде распечатки из интернета, пока валмиерский учёный нам объяснял: даже самые суперсовременные технические достижения слишком быстро устаревают, а памятники древности, наоборот, с каждым годом становятся всё ценнее и ценнее, всё актуальнее и актуальнее.

Так зачем же, мол, портить их вид новоделом, который всего через пять лет будет казаться на их фоне сараем, доверху набитым устаревшим инвентарём?

Королевское серебро

Из Валмиеры мы отправились в город Лимбажи, который славится «живым серебром» и сырами.

В Музее живого серебра. Фото Ольги Миронович.

В «Музее живого серебра» российских гостей первым делом опоили серебряной водой, чтобы подготовить к созерцанию невиданных по громоздкости и вычурности композиций из этого благородного металла.

Ваяет их глава Балтийской ювелирной ассоциации Олег Аузерс. Для красоты и для подарков августейшим особам (в том числе Владимиру Путину).

В Музее живого серебра. Фото Ольги Миронович.

Нам, например, показали копию серебряной брошки в виде розы, которая была подарена автором английской королеве и рассказали, что королева ради этого украшения нарушила придворный этикет, потому что три дня подряд носила его не снимая, тогда как вообще-то обязана менять аксессуары каждый день.

Не поверите, но в «Музее живого серебра» нет магазина. Или туристов туда не водят, что маловероятно. Очень похоже на то, что латыши искренне хотели потрясти нас мастерством своего земляка, а вовсе не заставить раскошелиться на украшения, которых мы после посещения их серебряного музея возжаждали не меньше английской королевы, но как оказалось, напрасно.

Самая твёрдая валюта

Лимбажские сыры ещё дороже серебра. Ведь как объяснил нам хозяин местного сырзавода, муж бывшего латвийского консула в Пскове, российское эмбарго заставило его перейти на производство исключительно твёрдых сыров, которые ценятся в Европе и США. А такие сыры, по его словам, всё равно что твёрдая валюта, потому что их можно хранить сколько угодно, дожидаясь самой выгодной маржи.

Конечно, лимбажские сыроделы немного жалеют о том, что Россия перестала импортировать их продукт (раньше-то они сбывали нам 90 % своих сыров, среди которых преобладал произведённый по старой советской памяти «Российский» - тоже своего рода объект исторического и культурного наследия). Но вместе с тем латышам приятно видеть, с каким азартом россияне теперь охотятся за их продукцией.

Лимбажи: слева серебряных дел мастер, справа сыродел. Фото Ольги Миронович.

А ещё их удивляет, что лимбажские твёрдые сыры нет-нет да и появляются на прилавках псковских сетевых магазинов.

Производитель клялся, что сам не понимает, как такое происходит, а чтобы мы попусту не выискивали в Пскове его продукцию, подарил каждому из нас по золотому слитку. Конечно же, в вакуумной упаковке, чтобы на таможне никто не придирался.

Теории пяти рукопожатий в действии

Город Лимбажи родил как минимум двух великих людей: автора гимна Латвии Карлиса Бауманиса, которому в городе установлен маленький такой симпатичный памятничек, и архиепископа Американской автокефальной церкви Иоанна Гарклавса, который сберёг вывезенную фашистами на Запад икону Тихвинской Божией матери, благодаря чему она потом возвратилась на родину.

В музее Иоанна Гарклавса. Фото Ольги Миронович.

Икона эта, как вы знаете, одно время находилась в Троицком соборе Пскова, так что псковичам её судьба небезразлична. А поскольку среди нас была представительница Тихвина, председатель комитета по культуре, спорту и молодёжной политики администрации Тихвинского района Ленинградской области Елена Котова, нам не просто показали православный храм, в котором Иоанн Гарклавс когда-то служил, и посвящённый ему маленький музей. Нас познакомили с его такой же прекраснодушной племянницей Анной, свидетельницей тех драматических событий.

Фото Ольги Миронович.

И эта встреча получилась очень трогательной (некоторые даже прослезились).

 

Чуть позже новгородский член нашей команды, руководитель официального представительства Союза русских Ганзейских городов Владимир Орлов, обнаружил в нашем путешествии линию, которая затронула и его город тоже.

В Турайдском музее-заповеднике нам рассказали про князя Николая Дмитриевича Кропоткина (племянника всем известного анархиста Кропоткина), который унаследовал имение «Зегевольд» в Лифляндской губернии и почитается жителями Сигулды как величайший благодетель и основатель этого города-курорта.

Наш гид, например, с гордостью заметила, что её предки шили чете Кропоткиных сапоги.

В имении князя Кропоткина. Фото Ольги Миронович.

Кропоткин построил для своей семьи в Сигулде большой красивый дом, а потом перебрался в другой, а этот решил сдавать приезжим. Между прочим, за месяц проживания на целебной сигулдской земле гости Кропоткина платили ему по 45 рублей. Породистая корова стоила в те времена 10 рублей, обычная – 3, а за 45 можно было купить 130 килограммов мяса.

Так вот, младший сын сигулдского князя Кропоткина, тоже князь Георг Николаевич Кропоткин, закончил свои дни в немецком городе Билефельде. А Билефельд как нельзя кстати является побратимом Великого Новгорода.

Так что Владимир Орлов тут же предложил сотрудникам Турайдского музея-заповедника всяческое содействие в дальнейшем исследовании жизни Кропоткина на немецкой земле, поскольку лично знаком со всеми билефельдскими большими начальниками.

Все в псковскую ссылку!

Но у псковичей с латышами, конечно же, всё равно гораздо больше общего. Например, нам не надо объяснять, кто такой Ян Райнис и что он значит для Латвии. Поэтому мы с удовольствием прокатились в Юрмалу, чтобы посетить его музей и музей его жены, не менее великой латвийской поэтессы Аспазии.

Музей Аспазии. Фото Ольги Миронович.

(А по дороге ещё вдобавок взглянули одним глазком на «музей» Максима Галкина и Аллы Пугачёвой – виллу «Марта», где эти двое очень любят проводить время, если верить юрмальским экскурсоводам).

Как я уже и говорила, музеи Яна Райниса и Аспазии в Юрмале стоит посетить хотя бы из интереса к современным формам и методам популяризации исторического и культурного наследия (у некоторых сотрудников Псковской областной научной библиотеки от тамошних примочек до сих пор мурашки по спине))

 

А я подумала, что нашим музейщикам уже пора посвятить Яну Райнису и Аспазии хотя бы небольшую постоянную экспозицию (раз уж псковский дом, где Райнис наподобие Ленина отбывал ссылку, снесли, чтоб построить на его месте госбанк).

В музее Яна Райниса. Фото Ольги Миронович.

А заодно и про необычайные приключения Тихвинской иконы Божьей матери пора б уже начать туристам рассказывать, как это делают жители Лимбажи.

В музее Аспазии. Фото Ольги Миронович.

Глядишь – латыши бы заезжали в Псков чуть подальше, чем расположен гипермаркет «Лента». А то, может, и тихвинцы бы к нам в город потянулись.

Заграница помогла

Напоследок псковичам показали деревянную православную церковь в Балви, сруб для которой тамошним православным подарил губернатор Андрей Турчак.

Церковь в Балви. Фото Ольги Миронович.

Правда, информацию о причастности Андрея Турчака к строительству этой церкви нам пришлось тянуть из местного экскурсовода чуть ли не клещами.

Если б сопровождающая нас руководитель латвийской турфирмы не обмолвилась насчёт причастности к этому делу псковского губернатора, мы бы, может, так и не узнали, что являемся для православных жителей городка Балви настоящими благодетелями.

Ведь как сказано на сайте pravoslavie.ru, наш губернатор подарил им новый сруб для храма от имени всех жителей Псковской области.

Хотя экскурсовод, похоже, склонна приписывать все заслуги своему земляку, который завёл в администрации Псковской области полезные связи, пока учился в ПсковГУ.

Как бы там ни было, многажды уничтоженная и столько же раз возрождённая православная церковь в Балви исстари возникла благодаря русским людям и до сих пор опекается соседями из России. Так что это ещё одна традиция, которую негоже было бы прерывать. Тем более, что псковичи-то оказались пощедрее новгородцев.

По словам Владимира Орлова, их бывший губернатор Митин в своё время подарил нечаянно обнаруженным в далёкой Якутии выходцам из новгородских земель какой-то щитовой домик, а не храм – тьфу да и только. А наш-то, наш – целый сруб!

 

…Пройдут годы, нам хотя бы будет что вспомнить про ту осень, когда мы ездили в Латвию на Международную конференцию.

- Пахло грибами. Октябрь был….

- Разве?

- Октябрь, октябрь…

В музее Аспазии. Фото Ольги Миронович.

- А что мы тогда снимали на свои смартфоны, дай бог памяти?.. «Войну и мир»?

- «Понять проще, чем убить».

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру