Врио губернатора Михаил Ведерников, например, почему-то решил, что это праздник псковской типографии и подгадал к назначенному дню спасение её от банкротства. Я не удивлюсь, если изготовители печатей и штампов, а то и перстней-печаток в этот день тоже мнят себя именинниками и читают в личке «равных вам нет».
А я, например, каждое 13-е января заново удивляюсь: это я-то печатаюсь? Да ладно. А ну да. Кто-то ведь до сих пор читает и бумажную версию нашей газеты, а не только сайт.
Померла – так померла
У журналистов вдобавок по заведённой в наступившем тысячелетии традиции принято в этот праздник спрашивать друг у дружки, вымрут печатные СМИ или не вымрут. Чтоб в очередной раз пованговать: «не дождётесь».
А между прочим, задрало ждать. Лично я мечтаю поскорее покончить с этим бумагооборотом. Мне, может быть, природных ресурсов жалко.
Недавно семь часов летела из одного конца страны в другой и, устав пялиться в экран, взяла у стюардессы бумажный «Коммерсант».
Заодно потренировалась складывать парашют.
Ну так-то интересно, конечно. Но без сигары и двойного бурбона не то. Мне не идёт, это точно. Лично я предпочла бы носить в кармане скомканный кусочек целлофана размером с таблоид. Сидишь, допустим, в очереди к врачу – достала, развернула, этот типа целлофан тебя идентифицировал и мигом отразил на своей поверхности какую-нибудь интересную статью из СМИ, на которое ты подписана, - с инфографикой, видео и шикарными картинками.
В такой форме да, пускай «газеты» живут. Хотя если они до такого доживут, уже и очередей к врачу, наверное, не будет, а тот же «целлофан» заодно сможет сделать тебе флюорографию…
Каждый год до и после 13 января активируются защитники зелёных насаждений и начинают хором стыдить тех, кто в очередной раз установил у себя в квартире живую ёлочку, а потом безжалостно выбросил её на помойку. Но никто почему-то не защищает дерево, которое журналист скармливает читателям из тех, кто предпочитает пошуршать бумажным СМИ, хотя оно радует своего так сказать пользователя ещё меньше дней, чем новогодняя ёлка (как говорится, «газета живёт один день»), и в лучшем случае закончит отпущенный ему срок в кошачьем лотке.
Справедливости ради, у бумаги с каждым годом остаётся всё меньше и меньше приверженцев. Вон даже мой папенька уже, похоже, окончательно разучились читать газеты. Я ему: «У меня там важная статья вышла, купи свежий номер…» Он: «Пришли мне лучше ссылочку».
Сейчас оттуда вылетит птичка?
С печатными СМИ происходит то же, что и с бумажными книгами. Сегодня уже никому неохота, как бывалоча, продавать почку за изданное на туалетной бумаге полное собрание сочинений Дюма. Зато как произведение полиграфического искусства книга переживает второго Гутенберга.
Вот поэтому пока все причитают над газетами, главный редактор «Эха Москвы» вдруг запускает собственный глянцевый журнал.
Казалось бы, это и есть ответ на вопрос, как выжить печатной прессе. Или как выжать из неё. Но нет, другой известный российский медиаэксперт недавно собрал в своём специализированном журнале лучшие провинциальные лайфхаки как имитировать жизнь после смерти.
Я б не узнала, если б он не скопировал свою колонку в Фейсбук. Так вот, там были находки типа: у вас же в редакции есть зеркалка? - предлагайте посетителям услуги фотоателье. Всё копеечка. Авось ещё годик-другой протянете.
Я сразу поняла, когда от газет начало пованивать тленом: ещё когда мы там гороскоп начали печатать, телепрограмму и лунный посевной календарь.
День печати – он же в память не о бумажке, на которой чёго-то там в типографии оттиснули. Это годовщина издания Петром Первым первой российской газеты. День, с которого начиналась отечественная журналистика. Вот пускай и будет Днём российской журналистики. А лучше – журналиста. А то примазываются тут всякие, на ком печать ставить некуда.
Смешались в кучу кони, люди
Кстати, уже на следующий день после Дня печати «Московскому комсомольцу в Пскове» позвонили с «Радио России». Ведущий Вадим Тихомиров обсуждал в прямом эфире с секретарём Союза журналистов России Владимиром Касютиным, как выжить современным печатным СМИ, и по ходу дела подключал к этому разговору журналистов из регионов.
Меня спросили, когда я в последний раз писала про псковского «вечного узбека» и не боюсь ли я ходить по городу после критических статей про лошадей в Детском парке.
Я призналась, что боюсь. Лошадей, они ж твари неразумные, могут и затоптать, и лягнуть. И не только меня.
Тогда московскому радиоведущему вдруг стало интересно, о чём моя последняя статья.
«О том, что в Псковском музее-заповеднике закрылась библиотека...» - «Да ладно! Не может быть! Неужели?!»
Я говорю: вот и у всех такая же реакция. Казалось бы, чья-то узкопрофессиональная проблема, а 10 тысяч просмотров публикации в интернете. Сердитые комментарии. Ожесточённые споры в социальных сетях.
Высокие отношения
На вопрос, какая региональным СМИ нужна господдержка, чтобы мы выжили, я ответила: НИ-КА-КОЙ. Вся эта господдержка, наверное, помогает выжить людям, которые пришли в нашу профессию, когда она ещё была денежной, а потом застряли в ней вместо того, чтобы найти себе другое применение. Журналистике господдержка, по-моему, только вредит.
Полюбуйтесь на облагодетельствованные властями СМИ: они же мертвее искусственных ёлок. Причём их господдержка и наших читателей развращает, которые уже привыкли спрашивать: «А вы, правда, про это напишете? А вам за это от властей ничего не будет?»
Люди уже не верят, что бывают настоящие колючие не только ёлки, но и газеты.
Вот я и говорю: пускай государство лучше экономику развивает, а не СМИ. Нам, журналистам, нужны рекламодатели. Посмотрите, что произошло в Голландии в XVII веке, когда там буйным цветом расцвела торговля – у них сразу же появились «большие» и «малые» голландцы - высокое искусство, понимаешь.
Вот так же и со СМИ, сказала я. Начнёт расцветать экономика - расцветёт вместе с ней и высокое искусство журналистики: искусство напоминать власти о долге, а обществу - об идеалах!
Ольга Миронович, обозреватель «МК в Пскове».
