Палата № 6, наши дни
Попробую пересказать, как это выглядит.
На сцене то ли психиатрическая больница, то ли дом престарелых, где прорвало трубу и постоянно заедает двери. А может, их кто специально подпирает стулом с другой стороны?..
По телевизору, который висит в отделении, круглые сутки передают лайфньюс то ли из рентген-кабинета, то ли из томографа.
Персоналу приходится иметь дело с непростым контингентом. Вот один из престарелых избивает санитарочку, а потом бросает её прямо в лужу, которая натекла на полу из-за неполадок с водопроводом…
А вот тот же престарелый прикидывается мухой.
Рядом бабуля с голубыми волосами явно не в себе: она, запрокинув голову, топчется по сцене с закрытыми глазами, будто лунатик.
Внезапно в палату к престарелым врывается какой-то парень - видимо, инвалид из другого отделения. У него начинается припадок, и престарелые тоже корчатся от судорог.
Парень-инвалид пытается уйти из этого дурдома, но дверь опять заело.
Вдобавок потоп. К тому времени, когда медсестра наконец-то начала разносить лекарство, все уже мокрые.
К счастью, пилюли подействовали. Буйнопомешанные снова рассажены по своим местам. Старушка-лунатик вон даже блаженно улыбается. У персонала появилась возможность забраться в подсобку и посмотреть, откуда же там всё-таки течёт.
У чувака дисфункция
…Накануне премьеры режиссёр Сергей Чехов рассказывал о чём этот спектакль участникам проекта «Ветка», которые захотели пообщаться с номинантом на «Золотую маску», но не удосужились прочитать повесть Платонова «Река Потудань».
По версии Чехова, на сцене происходит вот что:
«Бывший красноармеец Никита Фирсов, главный герой, возвращается с гражданской войны, идёт по берегу реки и пытается вернуться к жизни. Этот путь занимает у него год. Потому что, вернувшись физически в свой город, он на самом деле не возвращается. У него посттравматический синдром.
Понятно, что чувак пережил войну и что ему приходилось не раз нарушать целостность человеческого тела при непосредственном контакте в рукопашном бою лопатой по голове и прочее. Возможно, он не раз видел, как насиловали женщин…
До того, как уйти на войну, он видел девочку Любу. Он в неё дико влюбился сразу же. И поэтому он пытается её найти. И они случайно встречаются. И вот он начинает за ней ухаживать.
Там такая трогательная любовь. Он не то чтобы сильно наседает и не то чтобы мощно её пытается добиться. Но в итоге они всё-таки заключают брак.
И вот в первую брачную ночь у них ничего не получается. И во вторую брачную ночь ничего не получается. И вообще ничего не получается.
У чувака дисфункция. Он просто слишком много втыкал нож в человеческое тело и поэтому не может больше ничего никуда втыкать. К тому же там с мамкой у него серьёзные проблемы – он постоянно вспоминает про материнский подол.
Фрейд сказал бы: всё понятно, ребята, ё-моё… Я извиняюсь, что говорю такие грубые вещи, просто театр - довольно грубое искусство».
Игра на раздевание
Один из участников проекта «Ветка» спросил у Сергея Чехова, а зрителям захочется войти в этот спектакль – так же, как некоторым захотелось войти в спектакль «Каштанка» на недавней премьере.
Вот буквально войти – взбежать на сцену и запеть вместе с артистами.
Сергей Чехов сказал, почему бы и нет. Но не вот в этом свитере и не вот в этом шарфике. А только раздевшись догола.
Возможно, в таком виде зритель тоже смог бы поизображать вместе с народным артистом Новохижиным муху.
Но на премьере никто из зрителей и не подумал изображать муху. В зале стояла такая тишина, что и комар бы не чихнул.
Чувак, не ведись
Во время обсуждения некоторые зрители попытались выведать у режиссёра, что же он хотел этим сказать.
А ему было так же интересно узнать, что они увидели и поняли.
«Я не сторонник товстогоновской сверхзадачи и не стремлюсь, чтобы одним предложением можно было сказать, о чём спектакль, - сказал Сергей. – Мне кажется, что эта система тоталитарная и что она не даёт возможности раскрыть произведение, а делает его плоским».
Сергей Чехов также заявил, что у него не было цели сделать спектакль «Река Потудань» простым для восприятия.
Этот спектакль, и впрямь, так же непрост, как непрост Платонов, читать которого – мучительное удовольствие.
По словам Сергея Чехова, у Платонова важнее не что происходит, а как. «Ведь часто как написано – и есть что». Язык - и есть содержание.
То же самое со спектаклем «Река Потудань». Там важно не что происходит, а как. Зритель зачарован магией приёмов, с помощью которых режиссёр создаёт прекрасный и яростный мир Платонова.
«Кроме того, что мне было интересно, мне было ещё и красиво», - подтвердила на обсуждении одна зрительница и добавила, что ещё как следует подумает, о чём этот спектакль. Потому что так сразу и не скажешь.
Ведь послушать того же Чехова, «Река Потудань» - это ещё и миф об Орфее и Эвридике.
Это русская народная сказка про выжившего младшего сына, который возвращается из подитуданезнаюкуда и всё никак не может вернуться, потому что из яви то и дело проваливается обратно в навь (в своих сновидениях, болезнях и скитаниях).
Это всевозможные киношные аллюзии.
«Нельзя вот так сразу разобраться здесь и сейчас, почему у главного героя не стоит!» - объяснял Чехов накануне своей псковской премьеры участникам проекта «Ветка».
С Платоновым, мол, это не проходит. Потому что у Платонова это описано таким языком, что Фрейд отдыхает. «Сам язык сигнализирует»: «чувак, не ведись» на эту психоаналитическую хрень.
Портрет Доры Маар
А ещё Сергей Чехов сравнивает себя с Пикассо. Дескать, полюбуйтесь, как Пикассо изобразил Дору Маар. Разве она у него похожа на оригинал? В том-то, мол, и дело, что реальная женщина для Пикассо была всего лишь способом высказаться.
Вот и повесть Андрея Платонова для Сергея Чехова – такой же «материал».
Многие думают, будто зритель ходит в театр, чтобы посмеяться и поплакать, заметил Сергей Чехов. Но на самом деле это не обязательно так. Ему самому хотелось бы думать о зрителе лучше.
Во всяком случае, он не верит, что на спектакле «Река Потудань» зрителю удастся посмеяться и поплакать.
Андрей Пронин сразу ввернул, что «посмеяться и поплакать» - это милости просим на спектакль «Отелло».
Но это не так. Лично я просидела на премьере «Отелло» с таким же спазмом лица, как у той бабули с голубыми волосами. Силясь понять, зачем краснодарский режиссёр пытается заново изобразить псковичам «Мону Лизу».
А вот чеховская «Дора Маар» по Платонову пробила меня и на слезу и на хи-хи.
Например, я чуть не расплакалась, когда Новохижин изображал ту самую муху.
Молодой актёр Псковского театра драмы Александр Овчаренко потом сказал, что он очень завидует тем своим коллегам, кто был внутри спектакля, но как зрителю ему такие эксперименты не нравятся: «Этот спектакль не для меня».
«Он и не для меня! – ухмыльнулся актёр Юрий Новохижин. «Я 56 лет на сцене, переиграл всего Шекспира, а тут вдруг начал жужжать мухой ради этого эксперимента». Но эксперимент, как ни удивительно самому Новохижину, удался.
«А ты знаешь, это интересно», - сказал он Александру Овчаренко. И, обращаясь к Сергею Чехову: «Спасибо, дорогой режиссёр, убедил».
Я сразу вспомнила, как люто возненавидела Новохижина в роли короля Лира. И как остро почувствовала, до чего же я люблю стариков псковского дрампуша, когда Юрий Новохижин с Виктором Яковлевым позавчера играли в спектакле «Река Потудань»: один – муху, другой – судьбу-проруху.
Или кого они там играли.
Только очень жди
Фокус в том, объяснял давеча веткинцам Сергей Чехов, что артисты в этом спектакле не играют персонажей. Главный герой в его спектакле, конечно же, есть, но артиста, который его играет, нет.
Неясно, кого играет, например, Надежда Чепайкина (зрители подумали, что Смерть, а она сказала, что Реку).
Неизвестно, кого играет хореограф Псковского театра драмы Илона Гончар. 
По версии публициста Александра Донецкого, например, Настасью Кински из фильма «Возлюбленные Марии», а по версии Сергея Чехова, который фильм Кончаловского по той же самой повести Платонова, не поверите, не смотрел, не просто Любу, а саму любовь. Жизнь.
Вот такую побитую, всю в синяках, дрожащую к концу спектакля крупной дрожью, всю в пупырышках полуутопленницу. Невыразимо прекрасную.
Артист Денис Золотарёв вообще, как выяснилось, приблудился к спектаклю Сергея Чехова случайно. Буквально шёл мимо. 
Наверное, заменял Виктора Яковлева, пока тот лежал в больнице и не мог сбегать оттуда на репетиции так часто, как это было необходимо.
Так и прижился.
А теперь говорит, что это первый за его четыре года в Псковского театре драмы спектакль, который ему по душе. «Я ждал этого опыта».
И это, между прочим, тот самый Денис Золотарёв, который играет Германна в «Пиковой даме», Кота в «Каштанке» Юлии Пересильд… У него, казалось бы, есть роли поважнее. Причём с текстом, а не как в этом спектакле.
На нас не угодишь
Сергей Чехов добивался, «чтобы зритель испытал художественное переживание».
Переживание оказалось, по-видимому, слишком сильным. Чтоб не распугать зрителей, Андрей Пронин потом объяснял, что Псковский театр драмы как академический, конечно, обязан отражать новые веяния, и вот впервые в рамках программы «Пространство эксперимента» это сделал, но ни в коем случае не будет с такими экспериментами частить.
«Потому что иначе это уже получится культурный фашизм».
Андрея Пронина особенно расстроили две дамы, которые шептались во время спектакля за его спиной, что вот, дескать, совсем не стало в Псковском театре классических постановок, ай-ай-ай, что деется.
Пронин едва удержался, чтоб не повернуться к ним и не сказать: «А как же «Старик» - «постановка в полном смысле классическая, по канонам Малого театра, в костюмах той эпохи»?
Которая не продаётся и которую псковский театр редко ставит только потому, что никак не может собрать зрителей.
Классическая драма на вечную тему, а вот поди ж ты. Не собирает, как вдруг разоткровенничался помхудрука, кассы.
После неудачи со «Стариком», тем более интересно, почему со спектакля «Река Потудань» никто не ушёл.
Да потому, что не было антракта, едко заметил на это артист Сергей Попков. Он считает, что Чехов поставил в Пскове спектакль для «изнеженного» зрителя, а «массовый» на него не пойдёт.
Видимо, среди первых зрителей спектакля преобладали изнеженные. Одна зрительница потом сказала, что у неё есть друг, который предпочитает классический театр, но которому она всё равно посоветует посмотреть «Реку Потудань»:
«Я ему напишу, что это странно, но посмотри».
Бери шинель, пошли домой
Что будет с кассой чеховского спектакля по Платонову – неизвестно. Оценит ли псковский зритель, что Сергей Чехов сделал «Реку Потудань» «не про тогда, а про сейчас».
«Потому что какой смысл в 2018 году делать спектакль про 1920-й или даже про 1936-й год, когда повесть Платонова была написана?»
Андрей Пронин рассказал, что поначалу Чехов даже хотел, чтобы закадровый текст в этом спектакле читал какой-нибудь настоящий контуженный военный из тех, кто вернулся из горячих точек.
Но потом автор спектакля, наверное, понял, что мы все так или иначе контуженные. Что каждый человек с годами в каком-то смысле возвращается со своей личной войны. И каждому приходится бороться с кошмарами из прошлого или мучительно прощать себя за свои собственные грехи.
«Есть такое мнение, что гражданская война не закончилась», - добавил актёр Виктор Яковлев. И пока она длится, «измученные этой войной» люди продолжают убивать. Прежде всего, самих себя.
И то правда. Вот сейчас они, к примеру, поупражнялись в названиях для российской крылатой ракеты с ядерной энергоустановкой. А потом им так же трудно будет восстанавливаться, как и бывшему красноармейцу Никите Фирсову.
Сможет ли наш народ потом воспроизвести себя?
Ольга Миронович.
