В частности, проектов регенерации исторической архитектурной среды на улице Школьной в Пскове и в деревне Нижний Крупск рядом с Изборском.
Вот проект нового многоквартирного дома на Школьной (архитектор Юрий Ширяев):
А вот проект частного дома в деревне Нижний Крупск (архитектор Владимир Шуляковский):
Можете, с первого взгляда угадать, которому из этих проектов члены научно-методического совета аплодировали, а от которого камня на камне не оставили?
Спасибо, что живой
Итак, вначале они рассмотрели проект воссоздания «элемента утраченной городской структуры» - дома № 16а на улице Школьной в Пскове.
Когда-то это была школа (вот откуда название улицы!), а после революции – интернат. Во время войны одно деревянное крыло здания сгорело, но сам дом более или менее благополучно просуществовал до 21 века и на фотографиях 2007 года ещё выглядит, как живой.
Однако сегодня на его месте дырка, которую взялся залатать некий инвестор по проекту архитектора института «Псковгражданпроект» Юрия Ширяева.
Юрий Михайлович тщательно изучил сохранившиеся фотографии этого здания и спроектировал ровно в том же объёме современный многоквартирный дом, бережно сохранив, например, арочные своды на лестнице и даже конфигурацию перил.
Ну разве что стены у новодела будут потоньше, чем раньше: 120 сантиметров – это теперь «нецелесообразно». И современные нормы инсоляции потребовали курдонёров, которых у прежней постройки не было.
– Трубы декоративные? – поинтересовался кто-то из членов совета.
– Функциональные: инвестор пожелал, чтобы все квартиры были оборудованы каминами.
Архитектор Андрей Лебедев вздумал было придираться, что ризалит (средняя выступающая часть здания) недостаточно выражен и что из-за этого фасад выглядит плоским, что «не очень интересно».
А потом, по собственному выражению, добавил ещё «ложечку дёгтя», когда сказал, что цвет нижней части здания должен быть «поспокойнее» (белыми нижние этажи таких зданий в Пскове не бывали, утверждает он)…
Зато все остальные члены научно-методического совета после мхатовской паузы начали один за другим хвалить архитектора Ширяева:
Искусствовед Игорь Лагунин: «Это замечательный пример живой регенерации исторической застройки»
Архитектор Владимир Никитин: «Это редчайший пример яркой авторской работы, которая прекрасно вписалась в историческую среду».
Архитектор Владимир Шуляковский: «Как видим, автор наступил на горло собственной песне и позаботился не о своих архитектурных амбициях, а о Пскове, что похвально. Правильно, что он не стал дословно копировать старый образец»
«Прямое цитирование убивает смысл регенерации», – подтвердил Игорь Лагунин.
Одним словом, все восхитились и поздравили автора с несомненной творческой удачей.
Гранаты не той системы
А вот проект Владимира Шуляковского: частная усадьба в деревне Нижний Крупск на склоне холма всего в 870 метрах от Изборской крепости.
Крепость оттуда видать, но домика с хозяйственными постройками, который спроектировал Шуляковский, из крепости, «к сожалению», будет не разглядеть (он на другой стороне склона)…
– Почему же «к сожалению», – возразили автору проекта.
В деревне всего два «интересных» дома, объяснял Владимир Николаевич. Остальное – типичные советские дачные постройки. Казалось бы, такой интересный дом в историческом духе только добавит Нижнему Крупску колорита…
– А вы хорошо изучили охранные регламенты, – мрачно начал искусствовед Игорь Лагунин.
В этом месте за коллегу внезапно вступился Юрий Ширяев: «Между прочим, я в своём проекте нарушил регламент на 3 метра, так что это не такой уж аргумент».
«Прощаем», – парировал архитектор Владимир Никитин и продолжил экзекуцию Шуляковского: «Хорошее проектирование, но оно совершенно не вписывается в историческую среду: тут не характерный для Изборска угол кровли».
Владимир Шуляковский пробовал было возражать, что он уже два изборских домика через научно-методический совет согласовал с точно таким же углом кровли – и ничего…
– Потому что у них были фронтоны! – объяснил Владимир Никитин.
В общем, окна «не такие», кровля – «не такая» и что «Россия начинается здесь» по этому проекту ни за что не догадаешься, – резюмировал Владимир Никитин, явно чтоб потроллить Владимира Шуляковского, который недавно публично выступил за сохранение под стенами Псковского кремля инсталляции, против которой воюет местное отделение Всероссийского общества охраны памятников.
– Господа, это же новое строительство! – мягко напомнила членам научно-методического совета зампредседателя госкомитета по охране объектов культурного наследия Наталья Сергеева.
«Пускай будет современное, но чётко попадает в типологию, а здесь автор не попал», – согласилась с коллегами архитектор Лариса Нуколова. И посоветовала Владимиру Шуляковскому более скрупулёзно изучить стилистику изборской архитектуры. После чего члены научно-методического совета углубились в детали…
«Вы ещё про морфотип скажите», – пробурчал Шуляковский.
Однако члены научно-методического совета не оказали ему ни малейшего снисхождения и дружно решили, что «Мастер доработает свой проект – мы в него верим».
«Ну вот, теперь я должен прогнуться, чтобы всем угодить», – обиделся Владимир Николаевич.
Вижу тень наискосок
Теперь про вновь выявленные памятники.
В Госкомитет по охране объектов культурного наследия недавно поступило два заявления: признать таковыми Троицкий мост (формально он до сих пор называется «Советским») и дом Капгер.
Что ещё за «дом Капгер». А это дом № 12 на улице Некрасова в Пскове – рядом с Псковской городской Думой и «наискосок» от Поганкиных палат. Заколоченное ветхое сооружение, из которого разит ссаными тряпками.
Признать его памятником требует Псковский музей-заповедник. И вот почему.
Первой известной владелицей этого дома тогда номер 19 на Губернаторской улице была вдова сенатора Капгера – Антонина Николаевна в девичестве Медем, дочь псковского губернатора, генерал-губернатора и барона Медема. Но дело даже не в этом.
Домик этот уже давно включён в перечень достопримечательных природных и историко-культурных объектов Псковской области (кадастр) по той причине, что там, предположительно, останавливалась писательница Маргарита Владимировна Ямщикова (псевдоним – «Ал. Алтаев»).
Ямщикова вспоминала про этот «дом со старой замшелой стеною во дворе»: «Здесь, среди ватаги таких же подростков, я разыскивала подземный ход и мечтала найти древний клад».
В письме из посёлка Лог в Москву Юдифи Давыдовне Гиттерман в 1957 году писательница, кроме того, рассказывала, как та самая «замшелая» стена во дворе этого дома «по нелепому преданию» был названа «стеной Марины Мнишек».
Л.Я. Ямщикова-Дмитриева также письменно подтвердила в 1970 году, что её мама жила в Пскове «в доме бывш. Капгера» «наискосок от Поганкиных палат» – и что следовало бы поэтому похлопотать об установке на нём мемориальной доски.
По данным псковского краеведа Натана Левина, на втором деревянном этаже этого дома почти девять последних лет позапрошлого века снимала квартиру семья выдающегося архитектора Нестурха. Фёдора Павловича тоже привлекли живописные развалины во дворе.
Но в годы советской власти это стал ничем не примечательный шестиквартирный дом.
Впрочем, как это ничем. На первом этаже в окошке, обращённом на здание, где сегодня располагается городская Дума, помнится, были выставлены в несколько ярусов кактусы всех форм и сортов. Когда я ребёнком проходила мимо этого дома, то всегда задерживалась возле окна с кактусами - посмотреть, который из них зацвёл.
Жаль, что эта городская достопримечательность приказала долго жить.
Так вот, специалисты Госкомитета по охране объектов культурного наследия строго спросили у членов научно-методического совета, так ли уж необходимо придавать дому № 12 на улице Некрасова статус памятника истории и культуры, если он и без того включён в список исторически ценных градоформирующих объектов с набором некоторых обременений.
Например, его нельзя снести или радикально перестроить. Только отремонтировать.
Может, лучше оставить всё как есть, тем более, что архитектурную ценность этого дома музей обосновать не смог. Только историческую.
И вообще, не лучше ли для начала вернуть это заявление музею на доработку? Пускай обоснуют архитектурную ценность, тогда и посмотрим!
Ведь сегодня и без того не найти желающих использовать этот дом. Областная Федерация шахмат, вроде, бралась, но не сдюжила.
А станет он памятником – его ж вообще никто не захочет арендовать, и превратится дом Капгер в пристанище для бомжей или вообще сгорит, как дворец Строгановых в Волышове.
Архитектор Владимир Шуляковский подтвердил, что инвесторы шарахаются от таких памятников, как от огня. Потому что одно дело – отремонтировать и совсем другое – отреставрировать. Это надо применять «аутентичные» материалы и вообще потратить на порядок больше денег.
– Псковская художественная школа могла бы там разместиться вместо того, чтобы ютиться на первом этаже современного жилого дома, – размечтался архитектор Владимир Никитин.
– А деньги на реставрацию этого здания у школы найдутся? – ехидно спросили у него.
– Собрать с родителей! – «пошутил» кто-то.
«Я двумя руками за то, чтобы ввести этот дом в оборот как объект культурного наследия, – сказал искусствовед Игорь Лагунин. – Ну что же с того, что сейчас такое унылое время, когда никто не хочет связываться с памятниками. Ну иначе ж его изуродуют ремонтом!»
Владимир Никитин тоже выступил за то, чтобы начать работу по признанию дома Капгер памятником. А если его архитектурная ценность недоисследована, то доисследовать её собственными силами.
Председатель Псковского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Андрей Лебедев, тем более, высказался за признание этого дома памятником, потому что, по его словам, досточно уже и того, что там жили такие замечательные личности, как писательница Ямщикова и архитектор Нестурх.
«Там хотя бы вывеску можно будет разместить».
В итоге большинство членов НМС высказались за то, чтобы дом Капгер стал объектом культурного наследия и на бумаге тоже.
Он же памятник
А что же с Троицким мостом. Напомню, заявление о признании его памятником в Госкомитет по охране объектов культурного наследия от Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры подал архитектор Андрей Лебедев.
В связи с запланированным ускоренным ремонтом этого моста, который может существенно изменить его конструкцию.
Обосновывая необходимость сохранения Троицкого моста, искусствовед Игорь Лагунин напомнил, что он был построен вскоре после восстановления Псковской крепости и что тогдашние архитекторы постарались идеально вписать его в историческую панораму.
А теперь появилась угроза, что мост будет изуродован современным инженерным решением из экономии времени и средств.
«Согласен», – сказал архитектор Станислав Битный.
«Но мы загоняем проблему в тупик!» – заспорил с ними архитектор Владимир Шуляковский, объясняя, что мост надо срочно ремонтировать, потому что он не выдерживает возросшей транспортной нагрузки.
«А нам не проблему надо решить, а город сохранить!» – рассердился Игорь Лагунин.
Да, придётся властям потратить на «решение этой проблемы» больше денег и времени, сказала архитектор Лариса Нуколова. Ничего, мол, не поделаешь.
Может, меньше денег и времени, возразил ей Андрей Лебедев, который до сих отказывается верить, что Троицкий мост пришёл в аварийное состояние и считает, что его надо всего лишь укрепить. А поскольку инженера-мостовика Батова на заседание не пригласили, оппонировать Лебедеву в этот раз было некому.
А другие эксперты научно-методического совета соглашаются, что мост нуждается в ремонте, только при условии, что это будет реставрация.
В итоге пятеро членов научно-методического совета проголосовали за то, чтобы сделать экспертизу историко-архитектурной ценности Троицкого моста, двое воздержались, а Владимир Шуляковский единственный проголосовал против.
…В чём-то он прав. Вон Ольгинский по другую сторону от кремля с грехом пополам (с помощью дополнительных быков) решил же транспортную проблему. А эстетическую власти навострились решать с помощью текстовых инсталляций.
Напишут рядом гигантскими буквами «Это красиво» или «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет» – и делов-то.
Ольга Миронович.
