«А я всегда предупреждаю, что я недемократичен», - сказал именитый реставратор, который в свои 86 уже плевать хотел, что о нём скажут или подумают. Поэтому лучше даже не фантазировать, какую бы картину маслом он мог написать с заседания псковского Общественного совета по вопросам культурного наследия. То есть, это… фреску темперой.
Совет этот образовался месяц назад по инициативе самого же Государственного комитета по охране объектов культурного наследия. Видимо, для упорядочивания стихийной общественной активности, которая стала донимать чиновников всё больше и больше. А впрочем, в совет приглашали всех желающих, но и тех не набралось сколько надо, поэтому в последний момент туда начали записываться целыми семействами, чтобы оставшиеся свободные места не пустовали.
На первом заседании Общественного совета месяц назад не было ни прессы, ни даже председателя Госкомитета по охране объектов культурного наследия Елены Яковлевой. В результате новоявленные помощники комитета так лихо позаседали, что ещё долго переругивались друг с дружкой в социальных сетях, причём в настолько изысканных выражениях, что анекдот «алё, это прачечная?» следовало бы придумать заново.
Соответственно второе заседание началось с обсуждения проекта регламента и – представьте себе - «этического кодекса» Общественного совета. Причём прения по этим двум вопросам до того затянулись, что вольнослушатели и приглашённые на Совет докладчики начали проявлять нетерпение.
Дело был в пятницу вечером. За час до официального окончания рабочей недели. Ознакомившись с повесткой из 12 (!) вопросов, некоторые члены совета понадеялись на то, что в 18:00 их в любом случае попросят из зала комитета по охране объектов культурного наследия вон. Но председатель вышеназванного комитета Елена Яковлева явно была настроена испить эту чашу до дна и позволила общественникам самим установить себе временные «рамки разумного».
В результате у них не оказалось ни «разумного», ни «рамок». А завершить заседание они смогли только после того, как отдельные члены Совета стали спасаться с него бегством (естественно, под уважительным предлогом).
А ведь в самом начале заседания Елена Александровна так изящно призвала собравшихся проявить уважение к комитету и, особенно, друг к другу, что я заслушалась. Она сказала, что время сейчас непростое ещё и потому, что психическое состояние общества усугубилось стремлением всё контролировать и, что того хуже, регламентировать. «Вы тут все собрались очень разные, из сфер, очень далёких от культурного наследия, и это нормально», - осторожно заметила она, напомнила, что совет возник по доброй воле комитета и добавила, что чиновники ждут от этого новообразования не столько контроля и надзора, сколько помощи.
Елена Яковлева к тому же припомнила общественникам, как на пресс-конференции в мае, где активисты потребовали от комитета отчёта по 50 памятникам Пскова, чиновникам в конце концов досталось за то, что они эту информацию предоставили хоть и беспрекословно, но как-то… без души. Поэтому она выразила надежду, что Общественный совет при комитете и будет этой душой.
После чего на «душе» у госкомитета по охране объектов культурного наследия заскребли такие кошки, что из задних рядов (где сидели приглашённые) послышался ропот: «Мы так до культуры не дойдём!»
Подготовленный председателем Совета (это почему-то не псковский, а питерский краевед Николай Лаврентьев) проект регламента тут же подвергся яростным нападкам представителя фонда «Достоверная история» Юрия Алексеева. Он заявил, что «пропустил» этот текст через «Диссернет» (как он потом объяснил, это была оговорка, а на самом деле через «Антиплагиат») и выяснил, что проект на 82% списан с регламента адвокатского общественного совета какого-то там района Республики Чечни. На что Николай Лаврентьев пояснил, что брал за основу регламент Международ́ного совет́а по сохране́нию па́мятников и достопримеча́тельных мест (ИКОМОСа), что, впрочем, не помогло.
«Зачем этот регламент вообще нужен? – взбеленился Юрий Алексеев. – Я хочу, чтобы учитывался голос каждого члена Совета, а председатель стремится придать себе какие-то начальственные функции. Мне начальники не нужны!»
Елена Яковлева тоже не выдержала и осторожно поинтересовалось, а так ли уж необходимы Общественному совету регламент и этический кодекс. «Иначе будет как в прошлый раз», - объяснили ей. «А, ну, тогда дело хозяйское», - согласилась Елена Александровна.
Между тем события принимали именно такой оборот, какому долженствовали воспрепятствовать регламент и этический кодекс. «На партийное собрание похоже!» - негодовал Юрий Алексеев. «Вас тут никто не держит. Положите на стол документы!» - парировал председатель.
В результате регламент принять так и не удалось, потому что голоса «за» и «против» разделились поровну, один «воздержался», а из всего «этического кодекса» участники совета согласились обсуждать только положение о «фото- и видеофиксации» своих заседаний, так как в прошлый раз свара началась из-за того, что одни члены совета фотографировали происходящее, а других это злило.
Большинство членов Совета проголосовали за то, чтобы они сами и даже «представители приглашённых СМИ» производили фото- и видеофикасацию этих заседаний только с их же разрешения. После чего они дружно обернулись на единственного представителя неприглашённого на заседание СМИ и потратили ещё несколько минут, чтобы милостиво разрешить корреспонденту «МК в Пскове» запечатлеть своё заседание в виде фото или видео, хотя не очень-то и хотелось.
Тут фотохудожник Сергей Беляев демонстративно порвал проект «этического кодекса», а остальным членам Совета осталось только громко сокрушаться, что никто не снял этого на камеру.
В продолжение вечера Беляев и его супруга Наталья (активистка «Сообщества защиты памятников Пскова») даже сделали своим фотоаппаратом несколько несанкционированных снимков, стараясь, впрочем, не направлять объектив на самых ярых противников «фото- и видеофиксации».
На 47-й минуте встречи члены Совета наконец-то вспомнили, ради чего они все собрались, и приступили к памятникам. Для этого они заслушали, например, искусствоведа Тамару Шулакову, которая горячо убеждала их посодействовать созданию в Пскове музея фрески, о котором губернатор Андрей Турчак торжественно договорился с министром культуры Владимиром Мединским ещё в 2013-м году.
По её словам, музей фрески, даже если это будут всего лишь копии, нужен псковичам хотя бы потому, что церкви Успения в Мелётове, псковской «сикстинской капелле» «осталось жизни четыре года», а псковичи в большинстве своём знать-не-знают и понимать-не-понимают, каким сокровищем мирового уровня владеют. При этом Тамара Васильевна потрясала выпущенным в Милане каталогом мелётовских фресок (псковского не существует) и стыдила членов Совета, что они всё ещё раздумывают, чем бы им таким заняться, когда всё настолько очевидно.
- А это разве наша тема? – удивился Юрий Алексеев, имея в виду «популяризацию» памятников. Коллеги заверили его, что в положении о Совете это прописано, а также постановили составить обращение к губернатору, министру культуры, «а не помешает и к Путину», чтобы уже наконец-то сдвинуть дело о псковском музее фрески с мёртвой точки.
Тут в разговор опять вмешалась Елена Яковлева («а можно голос за кадром, без души?») и объяснила участникам Совета, что идея псковского музея фрески родилась задолго до встречи Андрея Турчака с Владимиром Мединским в 2013-м году и до сих пор не реализована не только потому, что кто-то что-то недопридумал или недовоззвал. Она посоветовала общественникам вместо того, чтоб писать обращения в высокие инстанции, лучше проработать этапы осуществления этого проекта. А заодно напомнила, что храм Успения Богородицы в Мелётово - это не какой-то там осиротевший памятник в чистом поле. У него, мол, есть законный хозяин – Псковский музей-заповедник, который, по мнению Елены Александровны, просто-напросто недорабатывает, а мог бы писать куда надо заявки и получать необходимые на реставрацию и музеефикацию фресок деньги. Тамара Шулакова тоже упрекнула музей в том, что у него «мало интереса к этому делу, хотя это дело не его, а государственное».
За музей отдувалась хранитель мелётовской церкви Ирина Мельникова («можете кидать в меня камни»). Она заверила членов Совета, что температурно-влажностный режим в храме соблюдается, а организованным туристам предоставляется возможность его посещать (хоть они и рискуют завязнуть на ведущих к Мелётову дорогах).
- Какая от нас-то требуется помощь? – не понял представитель регионального общественного движения имени князя Довмонта «Союз спасения Псковского края» Виктор Яшин.
По мнению Ирины Мельниковой, скорая помощь нужна, скорее, фрескам собора Снетогорского монастыря. Ведь с тех пор, как собор был передан Псковской епархии, музейщикам стало сложнее за ними присматривать. Во-первых, им никто не оплачивает поездки в монастырь, во-вторых, если они и приезжают туда за свой счёт, то не всегда могут добиться, чтобы им открыли собор.
Елена Яковлева заспорила, уверяя членов Совета, что с её точки зрения, передача собора Снетогорского монастыря Русской православной церкви нисколько не ухудшила состояния фресок и это, наоборот, пример успешного сотрудничества монахинь с реставраторами. Но члены Совета ей не поверили и придумали устроить что вроде, как они это сами назвали, «контрольной закупки» - то есть, явиться в монастырь под видом простых туристов и посмотреть, что там с фресками. Тамаре Шулаковой так понравилась эта идея, что она тут же вызвалась поучаствовать в этой операции в роли Лены Летучей, но инкогнито: «Возьмите меня с собой, я замаскируюсь».
«Вы там поосторожнее!» - забеспокоилась Елена Яковлева и попыталась отговорить общественников от этой затеи, поскольку они неспециалисты и всё равно не смогут грамотно оценить ситуацию. Но тщетно. Поскольку монахини газет не читают, уточню, что шпионить в монастыре по поручению Совета будут член регионального отделения «Союза женщин России» Наталья Савицкая с представителем ООО «Псковнефтепродукт» Оксаной Шевченко. На следующем Совете узнаем, что им удалось выведать.
А пока члены Совета решили посвятить мелётовским фрескам отдельное заседание и приступили к рассмотрению «информации о границах исторического поселения города Пскова» и заслушал архитектора Людмилу Савельеву.
Она убеждала общественников противодействовать многоэтажной застройке псковских окраин, которая убивает исторические панорамы. По словам Людмилы Илларионовны, надо срочно включить в границы исторического поселения «Город Псков» территорию вокруг памятника Александру Невскому, Снетогорского и Сироткина монастырей, иначе мы будем жить в «многоэтажных джунглях» и отовсюду наблюдать такую же печальную картину, как между башен Нижних решёток в устье Псковы после того, как там нарисовались шестнадцатиэтажки с улицы Ижорского батальона.
Надо сказать, что среди членов Совета нашлись люди сведущие, которые в курсе, что депутаты областного Собрания и гордумы будут делить зону вокруг того же монумента «Ледовое побоище» на участки и принимать поправки в Генплан Пскова со дня на день (а точнее, на сессиях, которые пройдут как раз на этой неделе). И поэтому очень засомневались, что Совет успеет как-либо вмешаться в этот процесс. Елена Яковлева к тому же уточнила, что к ней в комитет никаких официальных обращений ни от регионального отделения «Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры», ни от какого-либо ещё озабоченного этим вопросом общественного объединения так до сих пор и не поступило. Хотя лично она считает, что процедура коррекции поправок в Генплан Пскова «хоть и не предусмотрена, но технически возможна».
Так что председатель комитета по охране объектов культурного наследия настоятельно посоветовала общественникам пошевелиться, если они хотят повлиять на этот процесс, и даже надиктовала им, кого именно надо включить в рабочую группу по этому вопросу, чтобы хоть что-то успеть сделать.
Но, боюсь, дальше письменных воззваний к депутатам и тут дело не пойдёт. Хотя уже сегодня на 14:00 запланировано заседание комитета Псковского областного Собрания по утверждению границ зоны охраны монумента «Ледового побоища». Представители новообразованного Общественного совета при комитете по охране объектов культурного наследия могли бы попытаться убедить депутатов меньше угождать риэлторам и больше заботиться о красоте псковских окраин.
Что ещё члены Совета успели «рассмотреть» в пятницу? Например, проблему включения памятников Пскова в список Всемирного наследия ЮНЕСКО - со слов докладчика Виталия Дементьева, который оказался аспирантом кафедры географии ПсковГУ и не удосужился хоть сколько-нибудь разобраться в сути вопроса (например, что ЮНЕСКО включает в свой список не города, а памятники). Так что тут и обсуждать оказалось нечего.
Заседание вконец увязло, когда новоизбранный председатель регионального отделения ВООПиК Андрей Лебедев принялся рассказывать собравшимся о псковской школе реставрации. Дело шло к ночи, но шутливая просьба к докладчику выступить по этому пункту повестки «коротенько, минут на сорок», похоже, была воспринята им как руководство к действию.
Он пустился в такой подробный исторический экскурс и настолько увлёкся своим рассказом, что все вежливые попытки прервать эту лекцию или отложить её на следующий раз были безуспешны, пока участники заседания снова не принялись ругаться, переходя, что называется, на личности.
В итоге без пятнадцати восемь, на восьмом вопросе повестки дня председательствующему удалось завершить собрание под громкие упрёки, что это «была говорильня ни о чём». Однако встречаться пореже члены Совета не захотели и условились собраться в следующий раз уже через месяц. Например, чтобы обсудить вопрос возвращения в школы Псковской области уроков краеведения.
Думаю, если они и дальше продолжат в таком же духе, то всё будет ровно так, как того и желает Адольф Овчинников. Потому что эти в большинстве своём не слишком сведущие в вопросах охраны объектов культурного наследия люди и сами себя близко к памятникам не подпустят. Разве что инкогнито, под видом простых туристов.
В любом случае, уже на этой неделе после принятия поправок в Генплан Пскова и делёжки зон вокруг монумента «Ледовое побоище» станет ясно, годится ли этот совет хоть на что-нибудь и собираются ли власть имущие с ним считаться.
