О том, как псковские музейщики расшифровали надпись на старинной вещи, и как эта надпись изменила судьбу предмета, рассказала хранитель фонда драгоценных металлов и драгоценных камней Ирина Галицкая.
Во время описания фонда один из предметов вызвал интерес. Большой тяжелый черпак с длинной ручкой считался старинной частью сервировки стола, выполненной западноевропейским мастером. Думали, что это ложка для разливания крюшона.
Черпак подарила музею 6 ноября 1972 года псковичка Прасковья Васильевна Штраус. Ложка для крюшона досталась ей по наследству от мужа Фридриха Карловича Штрауса, а тот купил столовый прибор в ленинградской комиссионке.
Внутри ложка позолочена, на длинной ручке надпись на незнакомом языке и дата - 1795 г.
"Обратила на себя внимание надпись, - рассказывает Ирина Галицкая. - Для бытовой дарственной она слишком длинна. Но когда мы стали искать, кто бы перевел нам этот текст, оказалось, что это во многом устаревшая форма армянского языка".
Через армянскую диаспору в храме св. Александра Невского удалось найти человека по имени Самвел Владимирович, который перевел общий смысл надписи, а позже перевод откорректировал Армен Липаритович Мнацаканян,
Итак, вот эта надпись: «Сия чаша память Сарукена Мовсеса мужа Эгисабет, которая была передана в качестве дара церкви св. Красин Катарины в 1795 году».
А значит, это предмет не светский, а церковный. Такие ложки используют и сейчас - для переливания причастия из большой, вместимостью несколько литров чаши, в несколько потиров.
"С осторожностью можно предположить, что мы храним только часть дара Эгисабет и Сарукена Мовсеса, поскольку в надписи упоминается слово «чаша», вероятно вместе с ложкой был подарен и потир", - говорит хранитель фонда.
Выяснилось, что ложка была изготовлена в Петербурге мастером Ширмером (Schirmer). А вот для какого храма и кто эти люди, чьи имена оставила в памяти потомков ложка, не удалось узнать ни с в петербургском армянском храме, ни в Музее истории религии в Санкт-Петербурге.
