«Ну конечно, она устала», - сказал кому-то мимо микрофона Валерий Фокин после того, как артистка Анна Блинова начала заговариваться.
Есть женщины
Немудрено, что на седьмом часу репетиций у неё стал заплетаться язык. На улице ветер с дождём, весь технический персонал спектакля прячется под навесом, другие артисты тоже в основном проводят время там или в палатке с бутербродами, по ходу пьесы ненадолго выбегая на открытое пространство.
И сразу обратно под крышу, да ещё и тёплые покрывала на себя поверх сценических пальтушек набрасывают.
Сам художественный руководитель Национального драматического театра России (Александринского театра) Валерий Фокин мало того, что в тёплой куртке, так ещё и в чёрной маске на лице и в чёрных латексных перчатках (Николай Мартон в роли Смерти в своём чёрном котелке и в чёрных же очках выглядел на его фоне, как добрый Доктор Айболит).
Короче, на репетиции все задействованные в спектакле утеплялись и спасались от сырости с коронавирусами, как могли.
И только исполнительница главной роли час, другой, третий, четвёртый… в образе «обидели юродивого, отняли копеечку» – то есть, одетая не по погоде безвылазно коленками в мокрой траве.
«Ну, конечно, она устала…»
Через секунду выяснилось, что Фокин это не про Анну, а про лошадь, которая приплясывала на заднем плане, утомлённая долгим ожиданием своего выхода.
Ну ладно, не такой уж Он и бессердечный. Ближе к ночи всё-таки заметил, что у Блиновой шея голая, и велел ассистенту «что-нибудь придумать» («она же у нас простудится» = сорвёт премьеру). Ассистент повязал Анне шарфик.
Но через несколько минут артистка захотела раздеться.
Смерть ей к лицу
Репетируют, значит, финальную сцену. К Блиновой приходит Смерть в исполнении Народного артиста России Николая Мартона. У Анны ступор.
Я подумала: ну всё, сломалась девка, всё-таки доконала её эта многочасовая пытка ветром и дождём…
- Не могу, - говорит.
- Почему? – интересуется режиссёр.
- Потому что я – «он». И он – он.
(В пьесе Вадима Леванова Смерть – «мужского звания». Это, стало быть, Анна Блинова раздеваться в конце репетиции удумала, чтоб её героиня не отправилась «на тот свет» в мужнином обличье – то есть, в мундире придворного певчего.)
Потерпи немного – отдохнёшь и ты
Уф, на репетиции обошлось, не разрешили Анне стриптиз. Режиссёра в тот момент больше волновало, где будет стоять «конь блед» и как на этого коня будет падать свет, чтобы зрителям не так бросалась в глаза лошадиная истерика.
Так что «Блаженная Ксения» ушла в вечность более или менее утеплённая.
Но не обошлось на премьере, когда стихия разбушевалась ещё похлеще и с пол-оборота довела исполнительницу главной роли до кондиции. Поэтому когда Анна Блинова в финальной сцене вдруг скинула верхнюю одежду и осталась в одном исподнем, каждая сказанная Николаем Мартоном фраза начала весить, как пудовая гиря.
«Ты была терпелива всю жизнь свою. Потерпи еще малость самую», - произносит он размеренно-нежно, обращаясь к посиневшей Анне, которую натурально трясёт. А зритель думает: «Ну Николай Сергеевич, ну давайте хоть чуть-чуть побыстрее. Ксения-то, может, и вытерпит, а нам уже невтерпёж смотреть на её муки!»
Кто на кого учился
За несколько часов до этого на пресс-конференции они говорили, что жаловаться на непогоду, когда ставишь спектакль про Ксению Петербургскую, даже как-то неприлично. Ведь всем известно, что сама Ксения Григорьевна в любое время года ночевала в чистом поле – и ничего, ещё 45 лет протянула после кончины своего мужа Андрея Фёдоровича.
Ха-ха, говорили они. Ну и что, что дождь и ветер, говорили они.
Разве что Валерий Фокин немножко надавил на жалость, чтоб журналисты прочувствовали, каково ему: микрофоны, дескать, задувает – ой беда, беда... А что Анна Блинова будет весь спектакль без зонтика в одном бутафорском мундире поверх посконной рубахи на голое тело – это, надо думать, у неё работа такая.
Довмонтов град
После той пресс-конференции в Пскове зарядил кратковременный град. Поэтому некоторые зрители явились на открытие сентябрьского Пушкинского театрального фестиваля в пуховиках. И правильно сделали.
Дальше всё происходило строго по тексту Вадима Леванова из пьесы «Святая блаженная Ксения Петербургская в житии»:
«…девица сия нигде ночлега не имея, еженощно во поле удаляясь, проводит время до первых лучей зари утренней – в молитвах и бдении… Единожды, сказывают, случился превеликий град – градины падали с небеси с перепелиное яйцо величиною, да! А сия блаженная с непокрытою главой стояла на коленях, молясь…»
Артисты эти слова произносят, а Анна Блинова тем временем стоит на коленях в луже, и ливень её так и сечёт, так и сечёт.
…Да уж, в театре такого эффекта не добьёшься.
Силы небесные
В чуть ли не самой пронзительной сцене, когда Ксения встречает любовницу своего покойного мужа Андрея Фёдоровича, для полноты картины не хватило разве что грома с молнией.
Как только пьяная Катя (актриса Александра Большакова) вышла под софиты, с неба полилось, как из ведра. В какой-то момент это сценическое действо стало походить на грязные женские бои, когда две соперницы возятся на ринге в глиняном месиве.
Ксения, и правда, на миг «ударила в грязь лицом», когда Катя ей рассказала, кого её ненаглядный Андрей Фёдорович на самом деле любил, а кого – «жалел».
«Как же это?» - по-детски жалобно произносит Анна Блинова. А потом набирается мужества и утешает бывшую своего грешного мужа:
- Не умер, Андрей Федорович, жив он… Я - Андрей Федорович…
И когда заплаканная Катя, вся в слезах и соплях от набежавшей чёрной тучи три раза переспрашивает у ЛжеАндрея Фёдоровича, любит ли он её по-прежнему, Ксения находит в себе силы три раза ответить с эффектом крещендо: «люблю», «люблю», «люблю».
В титрах написано, что после этого Катя «затихает на руках у Ксении». Я, например, из-за раскрытых зонтиков, не увидела, как она там «затихает». Я это почувствовала – по тому, как вдруг прекратился дождь.
«Все уходите!»
Кстати, о зонтиках. Организаторы фестиваля как будто всё продумали. Публика должна была сидеть на трибунках под навесом на пронумерованных местах, подложив под попу выданные каждому подушечки.
В действительности, при рассадке в день премьеры в «зрительном зале» царила неразбериха. Волонтёры усаживали зрителей куда придётся на свободные места.
Мест не хватило. И тогда художественный руководитель Псковского театра драмы Дмитрий Месхиев распорядился установить перед трибунами дополнительные скамейки.
Мало того, что эти скамейки оказались фактически на импровизированной сцене, так ещё вдобавок не под навесом.
Поэтому как только начались спектакль и дождь, сидящие на скамейках раскрыли зонты и заслонили сидящим сзади под навесом чуть не половину обзора.
Но и это ещё не всё. Некоторым из тех, для кого притащили скамейки, посреди спектакля вдруг стало скучно (а может, у них просто не оказалось с собой зонтиков).
И они направились к выходу в захаб Псковского кремля. Вот как сидели на «сцене» - так и пошли поперёк «картинки», будто железом по стеклу.
Жаль только, что это произошло за считанные секунды до того, как юродивая Марфуша (Народная артистка России Светлана Смирнова) начала объяснять, за что она так не любит людей («Человече – еси гной и кал еси! Ему жити потребно с суками, да со свиньями!»), а потом замахала на зрителей руками и закричала: «Уходите! Все уходите!».
До мурашек
В общем, погода в Пскове бессовестно подыгрывала режиссёру и артистам Александринки. Вернее, непогода. Благодаря ей кое-кто из публики даже непроизвольно пополнил массовку, которая по ходу спектакля то прибегала посмотреть на Ксению Петербургскую, как на собачку говорящую, то надсмехалась над ней.
Но Фокин всё-таки подстраховался и перед псковской премьерой «специальной версии» «Блаженной Ксении» «для музеев-заповедников» на всякий случай сказал, что ему не хватило одной репетиции. Он не очень вдохновенно делал вид, будто и сам не знает, что этот спектакль ждёт: триумф или провал.
Ага, так мы и поверили, что он не повелитель туч. А у самого на второй день показа массовка и насухую бегала по Вечевой площади с зонтиками. И вместе со стенограммой песни Монеточки «90» из динамиков лился… ливень.
Словом, это был больше, чем спектакль. Это был с холодным носом срежиссированный подвиг. Для артистки Анны Блиновой – уж точно.
…На следующий день мне позвонила подруга, которая купила билеты на 3 сентября:
- Сегодняшний показ, случайно, не отменили… На улице ТАКОЙ ветер…
«Интересно, где у него кнопка "усилить ветер"», - подумала я.
***
«Вотще стоял я там, во тьме, на ветру. Не было рядом ни единой души, и не было света, токмо тьма бесконечная, черная аки сажа, только ветр, жгущий хладом сирую плоть мою… Мурашки бежали по дрожащей плоти моей…» - говорит со слезящимися глазами дух отца Гамлета настоящий Андрей Фёдорович (Николай Белин), явившийся Ксении из некоего чистилища (а на самом деле спустившийся из Смердьей башни Псковского кремля – ещё дополнительные смыслы)… Тоже в одном исподнем, босой.
И веришь ему, потому что у всех, кто этим холодным сентябрьским вечером не у себя дома на диване, а во мраке на Вечевой площади в Псковском кремле, тоже мурашки, «аки злые блохи по песьей шкуре».
Всех пробрало, на этот раз точно – всех. «Он же там, как Карбышев!» - бубнил на репетиции из-под навеса его сиятельство князь Салтыков (Народный артист России Сергей Паршин), неподдельно содрогаясь от этого фокин-апокалипсиса.
