На минувшей неделе прошел II Псковский международный медиафорум, вызвав оживленную дискуссию о настоящем и будущем российских СМИ вообще и псковских в частности. Особый интерес собранию придавал приезд известных медийных персон: нас посетили главный редактор «МК» Павел Гусев, руководитель ВЦИОМ Валерий Федоров, гендиректор агентства «Социальные сети» Денис Терехов, журналист и блогер Леся Рябцева.
Не можем не согласиться с организаторами форума: что ни имя - то звезда! Но при этом дискуссии на официальных мероприятиях и беседы в кулуарах крутились не о заоблачно-высоком, а о самом что ни на есть приземленно-насущном - как и чем жить современным региональным СМИ, как монетизировать контент, как выстраивать SMM-стратегию, наконец, самое главное - какими «примочками» реанимировать обратную связь с читателем, которую - о ужас, «мы теряем, доктор!»
Псковские журналисты слушали самым внимательным образом, мотали на ус и сравнивали: как там, у них, в больших столицах, и как тут - у нас, в провинции, дотационном северо-западном медвежьем угле. Ищите темы, прорабатывайте новые рекламные компании, дайте людям человеческие судьбы - обо всем этом мы догадывались, конечно. Но совет Дениса Терехова переходить на языковой уровень молодежной аудитории, проще говоря, материться, стал для суровой псковской медийной публики неожиданностью, ударом под самый дых.
«Как? - удивились самые эмоциональные. - Великий и могучий, которому нас учили в когда-то еще Псковском государственном педагогическом институте, уже не айс?» А самые юридически подкованные увидели в предложении переходить на мат еще и подозрительную провокацию: «Подождите, - сказали законопослушные псковские журналисты, - нас же тогда Роскомнадзор оштрафует, того хуже - прикроет».
Столичный медийщик был неумолим: чтобы быть популярным у читателей, надо материться. «Ну придумайте что-нибудь», - предложил он.
Вот странно: когда пять лет назад был принят закон о запрете мата и штрафах (между прочим, ощутимых - 2000—2500 рублей для физлиц, 40—50 тысяч рублей - для юрлиц), все думали о том, как обойтись без мата. Сейчас же мы озадачены прямо противоположной заботой: как донести до читателя мат, при этом его, родимый, не используя. Так, чтобы прочел нашу статью молодой пскович и понял: да, вот этот журналист - свой, из народа! И пишет, как говорит. И говорит, как пишет.
Осталось только, действительно, включить фантазию и придумать, как же протащить обсценную лексику в тексты о ремонте дорог и строительстве мегасвиноферм, о самоуправстве псковских управляек и туристическом потенциале региона.
Можно, например, условиться - как в фильме «По семейным обстоятельствам»: «Квартира - это тетя, метраж - возраст!». Или звездочки ставить в самых «забористых местах» (лишь бы только читатели не перепутали их со ***, которые мы ставим перед последним итоговым абзацем статей). Можно перевести весь мат в Телеграм, «замутив» канал «Пусть все будет так, как ты захочешь». Использовать синонимы и перифразы: «не соблаговолите вы, глубокоуважаемый сударь, удалиться далеко и желательно надолго?» Можно цитировать некоторые строки из нетленок группы «Ленинград», которые будут вызывать в читателях устойчивые ассоциации отсылки к первоисточнику (очень постмодернистски!) или использовать в текстах хэштэг #матушка или #упсайдидитэгейн... Действительно, интересно было бы почитать такую статью, #улей.
Большинство россиян (54%) считают, что люди матерятся, потому что «к слову приходится». 33% считают нецензурную брань способом отвести душу и лишь 13% - намерением оскорбить кого-то. Столько же - «пытаются показать, что они «свои ребята». К слову, выражение «свой в доску» пришло в наш обиход из воровского жаргона.
Сложно представить, что журналисты (причем речь идет сейчас не только о псковских) перейдут на «свойский» язык. Приглядитесь к форумам: насколько высока внутренняя культура читательского мира - за опечатку журналиста сейчас же готовы отправить на пять лет без права переписки. А здесь ругнулся - и популярность, признание широких масс...
Странно это все и удивительно. Мы-то думали, нам «собачку говорящу» покажут, а тут - целая Леся Рябцева заговорила! Да еще как. Говорила, как писала, писала как говорила (на всякий случай: ударение - на второй слог).
В общем, не бывать, наверное, псковским СМИ на вершине читательского Олимпа. А счастье, думалось, так близко - всего лишь рифму подобрать. И никаких же, котик, рисков, Один-два-три-четыре-пять.
А напоследок хочется от души процитировать филолога Юрия Левина: «Легко представить себе мир, описываемый лексикой (мата)…: мир, в котором крадут и обманывают, бьют и боятся, в котором «все расхищено, предано, продано», в котором… падают, но не поднимаются, берут, но не дают, в котором либо работают до изнеможения, либо халтурят — но в любом случае относятся к работе, как и ко всему окружающему и всем окружающим, с отвращением либо с глубоким безразличием, — и все кончается тем, что приходит полный п…ц». Какой мир – такое слово, это точно!
