Псковская областная военно-патриотическая поисковая общественная организация «След «Пантеры» вот уже 26 лет занимается поисками солдат и офицеров периода Великой Отечественной войны. За эти годы поисковики области обнаружили и перезахоронили более 19 тысяч воинов.
На прошлой неделе в деревне Моглино под Псковом поисковики в рамках проекта «Без срока давности» нашли останки жертв нацистов, погибших в концентрационном лагере. Предполагается, что на месте раскопок могут быть обнаружены еще тела погибших.
В продолжение проекта «На благо общество» корреспондент «МК в Пскове» поговорил с руководителем организации Геннадием Корольковым и узнал подробности раскопок, а также о том, зачем фальсифицируют данные о захоронениях и почему война все еще продолжается.
– Начнём с находок на месте бывшего концлагеря в деревне Моглино Псковского района. Когда вы начали проводить там исследования?
– В прошлом году была объявлена всероссийская акция «Без срока давности». Поисковики из Новгородской области обнаружили место расстрела мирного населения – на Жестяной Горке. Они подняли останки более 500 человек.
Мы продолжили эту акцию на территории Псковской области. В регионе тоже были концлагеря и массовые расстрелы мирного населения, в том числе расстреливали за связь с партизанами.
Есть такой товарищ Юрий Владимирович [Алексеев – директор фонда «Достоверная история», прим.авт.]. Он работал с архивными документами о деятельности концлагерей, эта работа легла в основу его книг. Он обнаружил много фактов расстрела мирных жителей на территории региона.
В рамках этого проекта мы произвели разведку, а затем во время раскопок обнаружили останки. Дошли только до верхнего слоя человеческих останков в раскопе, поэтому не верьте тем, кто пишет, что обнаружили еще и личные вещи. Сейчас на этой территории уже работает Следственный комитет совместно с нашими поисковиками, также прибыл поисковый батальон Минобороны РФ.
- Вы ведете поиск погибших и пропавших без вести военнослужащих Красной армии. Что происходит с найденными останками?
- Всех найденных воинов перезахоронили в братских могилах со всеми духовными и воинскими почестями.
– За время работ находили военную технику?
– Конечно. В болотах, озёрах находили танки. 14 единиц подняли.
– Помните, как в первый раз обнаружили останки павших воинов?
– В 1994 году я ушёл в отставку в звании гвардии майор. В Пскове была водолазная группа, которая занималась аварийно-спасательными и подводно-техническими работами. Вошёл в её состав. Занимались тяжёлыми водолазными работами на реках Великой, Пскове. И нас однажды пригласили в Великолукский район, чтобы помочь поднять танк из озера. Это был 1997 год. Подняли, познакомились с поисковиками «След «Пантеры». С 1998 года начал работать с ними, и вот уже как 11 лет возглавляю «След «Пантеры».
– У вас с годами на раскопках выработалась интуиция, которая бы подсказывала – где искать павших бойцов?
– Я боевой офицер десантных войск. 25 лет отдал ВДВ, три года в Афганистане, горячие точки. Знаешь, как пуля свистит и как граната взрывается. С таким опытом чутьё есть.
– А в ходе раскопок натыкались на взрывоопасные предметы?
– На раскопках это происходит практически ежедневно. Войны нет без боеприпасов.
– И не страшно?
– Трое из наших ушли в мир иной – подорвались на боеприпасах. И они были профессионалами. В 2009 году, например, прошедший Афганистан майор в одном из регионов пытался разобрать 82-миллиметровую мину, обезвредить её.
– И как поисковик может себя обезопасить?
– С взрывоопасными предметами нужно быть очень внимательным и осторожным. Я инструктирую личный состав. Спросят же с меня, как с руководителя.
– А что должно быть в арсенале каждого поисковика?
– Лопата, металлоискатель, медицинская аптечка, нож. Средства от клещей, комаров – они наши противники № 1. Клещи на нас рядами и колоннами нападают, как на лосей и кабанов. Мы делаем прививки, применяет репелленты. Боремся и выживаем.
– Традиционно каждый год в регионе проходит акция «Вахты памяти», которая собирает участников из других российских регионов. Мероприятие очень значимое и популярное. Эпидемия коронавируса как-то повлияла на планы в этом году?
– Да, конечно. Было запланировано две «Вахты памяти» – для взрослых и молодежных поисковых отрядов. Так, с 25 апреля по 8 мая международная «Вахта памяти» должна была состояться в Себежском районе. Но в связи с коронавирусом на неопределенное время сроки акции перенесли.
Надеемся, что в конце сентября – начале октября областную «Вахту памяти» всё же проведём. А в августе состоится 14-я молодёжная «Вахта памяти». Молодежь приобщится к работе взрослых профессиональных поисковых отрядов и познакомится с азами поискового дела. В частности, школьники и студенты поработают с документами военных архивов, попробуют провести аэрофотосъемку и определить предполагаемые места гибели солдат. Обычно мы проводим с учениками занятия по устройству металлоискателей, боеприпасов, показываем правильные фильмы о войне. Например, «В бой идут одни старики», «А зори здесь тихие» и так далее.
- Был ли какой-то интересный случай на «Вахте памяти», который вспоминаете до сих пор?
- Да, он произошёл в августе 2018 года на молодёжной «Вахте памяти» в деревне Усть-Долыссы Невельского района. Все в строю стояли и слушали слова батюшки, проходило перезахоронение воинов. И поднялась туча – вмиг обрушился ливень! Естественно, детей нужно под крышу. Но даже среди юных поисковиков никто с места не сдвинулся. Стояли как «гвоздики», мокрые. Никто не ушёл. Как это объяснить?
Это действительно особая атмосфера. Когда «Вахта» заканчивается, участники прощаются со слезами на глазах.
- Вы занимаетесь не только поисками, но работаете с архивными документами по воинским захоронениям на территории Псковской области. Часто ли сталкиваетесь с недостоверной информацией?
- Мы, поисковики, верим записям - высеченным фамилиям на братских захоронениях - на 60-70%.
– Почему?
– Потому что «копаем» намного глубже. Мы как детективы – такие же дотошные! Находим медали, ордена, высеченные фамилии на ложках, котелях. Так и устанавливаем личности погибших. Это кропотливая работа.
И не то, что фамилии искажены… Приведу живой пример. В деревне Хайлово, которая входила в состав ныне упразднённой Верхолинской волости Псковского района, во время войны располагался медико-санитарный батальон 376-й стрелковой дивизии, которая освобождала Псков.
Естественно, раненные бойцы умирали. Увековечено было шесть человек, а в медико-санитарном батальоне от ран скончались 50 человек. После нашего вмешательства, благодаря спонсорам, были все увековечены в Хайлово, сделали памятник.
– Часто с таким сталкивались?
– В каждом воинском захоронении есть погибшие на данной территории солдаты и офицеры, которые до сих пор не были увековечены на братском воинском захоронении. В Псковской области нет ни одного воинского захоронения красноармейцев, данные которого соответствовали бы действительности на 100%.
Был очень интересный, необъяснимый случай. В деревне Спасс-Балаздынь Невельского района на одно из воинских захоронений приехали сестра погибшего воина, зять и дочь. Оказалось, что воин увековечен, фамилия указана на памятнике. А сестра воина говорит: «Его здесь нет».
А в ходе «Вахты памяти» мы сделали там три захоронения в виде длинных насыпных холмов. Ведём её под руки на первое захоронение, подводим ко второму. Останавливается возле него и как рухнула на колени! Говорит: «Я слышу, слышу. Он здесь! Вот он, в этой могиле». А это было в 15 метрах от того памятника. Как она могла почувствовать? Но с такими вещами в нашей работе приходилось сталкиваться не раз...
Некоторые спрашивают: «Геннадий Владимирович, когда вы закончите копать?». Александр Суворов сказал хорошие слова: «Война не закончена до тех пор, пока не будет захоронен последний солдат». Поэтому для нас, поисковиков, война продолжается.
