Псковские призраки
Считается, что призраки – души неупокоенных людей, которые не нашли пристанища на том свете. Одни уверяют, что духи обречены скитаться по Земле до конца времён; другие же утверждают, что в этом мире фантомы существуют лишь до тех пор, пока не завершат важные дела.
Как бы там ни было, многие жители Пскова с детства знают локации, в которых можно увидеть призраков. Например: возле Гремячей башни (говорят, пристанище там нашла тень непокорного князя и проклятая княжна); в палатах Меньшиковых, которые ещё с момента постройки преследовал злой рок (ходят слухи, что там по сей день людям является призрак купчихи); в Поганкиных палатах, где купец предавался «диким» забавам и мучил людей.
Оказывается, найти мистические места можно и в других населённых пунктах региона. Например, в городе с жутковатым для туристов названием Пыталово. Именно оттуда произошла легенда о призраке, которую любят рассказывать друг другу современные латвийцы. К слову, легенда эта необычная. Она зародилась не в глубокой древности, как многие истории о фантомах, а в начале XX века. Подробностями с «МК в Пскове» поделились в краеведческом отделе Псковской областной универсальной научной библиотеки.
Латвийское Пыталово
В 1921 году по мирному Рижскому договору в состав Латвии вошла деревня Жигури Балвского района, находящаяся неподалёку от русского города Пыталово. Само Пыталово, оказавшееся на границе Латвийской земли с Псковской губернией, тоже досталось латвийцам. Практически сразу населённый пункт получил новое название – Яунлатгале (Новая Латгалия). Как раз в это время, говорят краеведы, и случились события, положившие начало мистической легенде о призраке.
Самую полную версию произошедшего в своей книге «Пыталово: село – полустанок – город», изданной в начале XXI века, излагает член Союза краеведов России Николай Цветков. Он рассказывает, что в начале ХХ века в деревне Жигури жил некий Барон Балож Узварс. Мальчик родился в простой крестьянской семье, но его мудрая мать, желая помочь сыну открыть ему дверь в счастливую жизнь, дала ему столь необычное имя – Барон. Расчёт был прост: женщина рассчитывала, что имя поможет её мальчику завоевать уважение и любовь современников, весь в дореволюционной России к дворянам относились с уважением.
Особыми талантами, гласит легенда, Барон не отличался. Умом также не блистал. Но везде, где он не назвал бы своё имя, перед ним почтительно склоняли голову, считая, что речь идёт о титуле. Прошло немного времени, и такое отношение вскружило мальчику голову. Он стал дерзким, злым и грубым. Барон убедил себя в том, что все его желания должны немедленно исполняться и стал абсолютно нетерпим к отказам и отговоркам.
Магия титула
В один из дней Барон Балож Узварс оказался в Яунлатгале [переименованный латвийцами город Пыталово – прим.ред.]. Здесь на улице молодой нахал увидел необыкновенно красивую русскую девушку, Пелагею. Легенда гласит, что была она высокой и статной, черноокой и румяной. Образ девицы так запал в душу Барону, что он решил во что бы то ни стало добиться её.
Барон, который возомнил, будто у него есть титул и власть, стал преследовать Пелагею и грубо приставать к ней. Девушка не отвечала ему взаимностью. Говорила, что у неё уже есть жених, кузнец Степан, которому она хранит верность. Этот отказ сильно рассердил Барона. Он привык, что его желания исполняются, стоит людям лишь услышать его имя. Именно поэтому крестьянский сын решил отомстить Пелагее, отправился в управу и заявил, что девушка его обворовала. Наглец говорил так уверенно и так дерзко требовал выдать Пелагею ему, Барону Баложу на полную волю, что члены управы сдались под его натиском. Магия «титула» заставила их испугаться. Они тот час объявили Барону, что найдут «воровку» и отправили подручных задержать её.
Пелагея, узнав о жестоком поступке Барона, попыталась сбежать. И в попытках уйти от погони, бросилась в полноводную реку Утрою [левый приток реки Великой – прим.ред.]. Гибель красавицы потрясла всех жителей Яунлатгале. Укол совести почувствовал и сам Барон, ведь хотел он лишь утех и ласки, а не смерти красавицы Пелагеи.
Кстати, есть мнение, что после трагедии город стали называть Пыталово.
Семь пуль
Жители Латвии, вместе с тем, говорят, что по легенде, после случившегося Барон предпочёл вернуться в родную деревню Жигури. Здесь он отстроил дом и зажил в нём, стараясь не вспоминать о прошлом. Однако кузнец Степан, жених погибшей по вине Барона Пелагеи, о своей невесте не забыл. Он решил отомстить жестокому «дворянину», вступил в ряды Красной армии и возглавил революционный трибунал.
Считается, что во время очередной облавы Степан и его товарищи настигли Барона. Крестьянский сын стал умолять красноармейцев о милости, доказывал, что Барон он лишь по имени, а не по титулу… Кузнец не вытерпел и лично семь раз выстрелил в самозванца.
Легенда гласит, что с того времени в доме Барона завелось привидение. Каждое полнолуние бестелесная сущность бродит у стены, где был убит крестьянский сын, взбирается на крышу здания, воет и горько плачет, проклиная свою похоть и злой рок.
Печальную историю призрака деревни Жигури в Латвии рассказывают на множество ладов. Псковские краеведы, интересовавшиеся подробностями этой легенды, даже выяснили, что одну из версий рассказа о русской красавице и латвийском Бароне опубликовала молодая ученая, собиравшая фольклор – Вайра Вике-Фрейберга. Спустя годы она заняла пост первого постсоветского резидента Латвийской Республики.
