Гастарбайтеры сперва притихли, разглядывая танцоров интегрированного театра-студии «Круг II» во все глаза, и, должно быть, гадая, откуда они такие понаехали (вообще-то из Москвы), а потом – давай тоже так.
И картинка сразу же приобрела новые смыслы. 
Оказалось, что на всякого «другого» всегда найдётся кто-то ещё более другой. 
А если они заодно и дело у них спорится, другим на этом празднике жизни становится наблюдатель.
Впрочем, псковичи затем и разбирают заранее бесплатные приглашения на фестиваль «Другое искусство», чтобы раз в году почувствовать и осознать себя другими.
Точнее, способными на другое.
Фиолетовый танец
Например, после спектакля «Живые картины» Центра творческих проектов «Инклюзион» мы стояли со знакомой возле театра и вслух пытались вспомнить, когда в нашей жизни что-то пошло не так.
Иначе бы мы, конечно, уже давно занимались тем же, чем и создатели этого спектакля. Она бы танцевала в темноте, я бы с помощью компьютерной графики рисовала мультфильмы по мотивам шедевров мировой живописи.
- Тебе-то хорошо, – вдруг заметила моя собеседница. – Ты хотя бы пишешь.
Но слепоглухие люди, как выяснилось, тоже так умеют! А если ты зрячий и всё слышишь, то это КАК надо писать?
В спектакле «Живые картины», кстати, одну из ролей играет вот именно такая не только актриса, но и журналистка, литератор, художник, психолог, театральный и общественный деятель – слепоглухая, как она сама себя называет «Фиолетова Фея Феникс» Ирина Поволоцкая.
Когда она открывала в Пскове выставку своих картин «Фиолетовая экспрессия», то от сказанных организаторами фестиваля в её адрес добрых слов заплакала (Помните оперу «Иоланта»? – «плакать в вечном мраке ночи»).
Между прочим, тоже завидная способность, большинством публичных взрослых людей безвозвратно утраченная. Зрячеслышащие люди в любой неловкой ситуации слишком стараются улыбаться и не шмыгать носом.
На открытии своей выставки в Пскове Ирина, кроме того, прочла собравшимся своё стихотворение («рука в руке – преграды нет, преграды все – в уме») и сказала, что любит танцевать фиолетовое (в «Живых картинах» она как раз играет Фиолетовый цвет).
А, кроме того, Ирина пыталась нам объяснить, что краски различаются по цветам на ощупь, по запаху и по теплу, которое они излучают.
Невероятно, но она пишет не только абстрактные картины, но и вполне реалистичные пейзажи.
А в спектакле «Живые картины» «пишет» вместе с шестью другими героями историю искусства – с того момента, когда люди только начали различные оттенки солнечного спектра и пробовать с их помощью выражать себя, до того момента, когда они достигли в этом совершенства и заново смогли увидеть белый свет (в конце туннеля).
Ну и всё, что в этом спектакле происходит, – заодно история рембрандтовского «Блудного сына». Как он встал с колен.
И там есть один особенно сильный момент, который заставляет меня завидовать всем, кто над этим спектаклем работал.
Это когда персонажи картины Матисса «Танец» размыкают руки и разбегаются в разные стороны, и только женщина на первом плане встаёт на четвереньки и всё никак не может отдышаться, вконец обессилевшая.
Она дышит, как бегун марафона или как рыба-латимерия, которая только что выкарабкалась на своих культяпках из мирового океана на сушу.
И вдруг – опа! – стягивает с себя красную личину, и как царевна-лягушка, вмиг превращается в прекрасную юную девушку, сияющую белизной своей наготы.
Но её лягушачья кожа не унимается и вытворяет такое… (зря её никто не сжёг).
Миллион, миллион, миллион чёрных ус
В спектакле «Упсала-цирка», «единственного в мире цирка для хулиганов», «Сны Пиросмани» ещё больше оживших картин, но все они принадлежат одному великому художнику. 
И все они – гимн детству, которое никуда не уходит, ни в какие «города» даже у бородатых-усатых дяденек в чёрном, которые с озадаченным видом пьют налитое из бурдюка вино и торжественно закусывают его редиской.
Оживляя этот излюбленный Пиросмани сюжет, «кутёжники» из «Упсала-цирка» выстраиваются на сцене рядком со стаканами (по виду кефира), и, картинно отводя руку в сторону, с размаху одновременно осушают каждый свой «рог», после чего демонстрируют публике благоприобретённые седые усы – точь-в-точь как на полотнах великого грузинского живописца-самоучки.
Усатыми в этом спектакле оказываются и многочисленные актрисы Маргариты, похожие на овечек из первой сцены.
Оказывается так тоже можно было.
Группа «Мультфильмы»
А ещё было можно, как в мультфильме. Чем организаторы фестиваля «Другое искусство» и воспользовались.
В этом году в рамках фестиваля они создали две инклюзивные команды юных аниматоров из псковских коррекционных школ №№ 1 и 4, которые за несколько фестивальных дней сняли по мультику.
Одну команду тренировали режиссёр, сценарист и музыкант из Петрозаводска, инвалид-колясочник Владимир Рудак вместе с псковским тьютором Еленой Ястребовой из Центра лечебной педагогики, другую – создатели инклюзивной анимационной студии «Дикие дети» (WildKids), которая находится в Иерусалиме, Макс Эпштейн и Ольга Гольцер.
«Дикие дети» сняли мультфильм о том, как они сходили на экскурсию в бутафорский цех Псковского театра драмы, а команда «Приключения героя» – про осьминога без ног, который, конечно же, не унывает, и насовершал подвигов.
Пока снимали, тренеры сами обалдевали от того, как это работает.
Например, Елена Ястребова (педагог-дефектолог с 30-летним стажем) на третий день пришла в назначенное время на свой же мастер-класс и обнаружила, что взрослые там уже никому не нужны. Что дети не только увлеклись процессом, но и возглавили его, не нуждаясь ни в каких сопровождающих.
Взрослые поняли, что могут идти пить чай или там по магазинам. 
Только они не пошли. Потому что им самим ужасно хотелось сниматься в мультфильме и рисовать к нему картинки.
Самый сок
Перед спектаклем «Фабрика историй» фонда «Альма Матер» артисты предложили псковским зрителям тоже поупражняться в творчестве и насочинять каких-нибудь историй. Например, про «входную дверь», «чайник» и «соль». Или про «победу», «собаку» и «луну».
Зрители наперебой старались блеснуть остроумием и оригинальностью мышления, но спектакль потом был не про это, совсем не про это.
В нём, между прочим, играют люди с разными нарушениями, в том числе с аутизмом. Которым, насколько я понимаю, вообще непросто выстраивать отношения с окружающими.
Так вот выяснилось, что это всё не имеет значения (аутизм, синдром Дауна, плохая дикция, рефлекторное подмигивание невпопад и прочие судороги, отсутствие слуха и голоса в музыкальном и немузыкальном смысле этих слов)… когда у человека талант.
Например, талант балагура.
Вот он рассказывает, шамкая и пришепётывая, как пошёл в магазин за соком к новогоднему столу… Точнее, как он пошёл за «морем соков». И методично перечисляет их все до единого («Сады Придонья», «Моя семья», «Рич», «Джей Севен», «Добрый», «Я» и так далее).
А вы покатываетесь со смеху, как будто в зале распылили веселящий газ, и сползаете со стула, когда в конце повествования рассказчик вдруг дарит зрителям по сковородке (мысленно) и песню «про ёлочку», не попадая ни в одну ноту.
Потому что.
Наша Таня нет не плачет
А вот такая же бесконфликтная, как весь псковский фестиваль «Другое искусство», «бесконфликтная история» про девочку Машу и её бабушку Веру. И тоже завораживающая.
Историю эту рассказывают двое «рабочих» «Фабрики историй» на табуретке под настольной лампой. За Машу у них деревянная матрёшка, за бабушку Веру – сломанный будильник.
Когда говорит бабушка, артист подкручивает завод у будильника – «дрыньк-дрыньк».
Так вот. Девочка Маша нечаянно лопнула мячик. Бабушка услышала взрыв и бежит из кухни…
«Нет, ещё рано», – шепчет артистка артисту, на миг забывая, что у них «бесконфликтная история», и он послушно прячет будильник под стол, пока она не объявит бабушкин выход.
А потом он сделает «дрыньк-дрыньк», когда бабушка скажет: ну и ничего, купим новый большой мячик. И они вместе будут смотреть, как артистка крутит по столу матрёшку, показывая, что «девочка продолжает танцевать, убирая в танце куски лопнувшего мячика».
Что-то вроде этого театральная студия «Я и Ты» показывала на открытии фестиваля «Другое искусство», после чего худрук Псковского театра драмы Дмитрий Месхиев объявил, что это первая постановка обласканного самим ВВП номинанта «Золотой маски» Сергея Чехова в новом качестве – как главного режиссёра псковского дрампуша.
Но там действо получилось каким-то уж слишком затянутым. «Убирая в танце куски лопнувшего мячика», Чехов забыл про «дрыньк-дрыньк».
(Ой, это ж был бесконфликтный рассказ про бесконфликтный фестиваль).
Не обижай Чарли Бэббита
…Апофеозом этого бесконфликтного фестиваля стал, как обычно, концерт «Воздух-джаз» на открытом воздухе в Центре лечебной педагогики, но я до него не добралась.
Зато я побывала на концерте оркестра «Вита Актива» Польской ассоциации содействия людям с ограниченными интеллектуальными возможностями (Гданьск), который впервые приехал в Россию.
Оно у них, правда, другое. Искусство. Они с ним обращаются, как с «чарли бэббитом» («не обижай Чарли Бэббита», говорил «человек дождя», помните?), боясь ненароком обжечь хотя бы дыханием.
Представьте себе «состоятельных кротов» из мультфильма «Дюймовочка», которые уселись в ряд, чтобы поупражняться на счётах. Только вместо счётов у них ксилофоны, по которым они постукивают палочками с войлочными шариками на конце.
Дирижёр взмахивает руками – и полилась нежнейшая музыка, перезвон небесных колокольчиков, с которым неожиданно контрастируют ломаные движения женщины в третьем ряду оркестра. 
Её мучают такие сильные мышечные спазмы, что непонятно, как она вообще соблюдает ритм и попадает своей мохнатой палочкой по дощечкам.
Однако никаких посторонних звуков не слышно. Каждый «колокольчик» на своём месте, и «состоятельные кроты» в первом ряду никогда не промахиваются, предельно сосредоточенные на своих партитурах и на жестах дирижёра.
(Моя младшая дочь после этого концерта сказала, что хочет стать дирижёром. Я тоже видела, какими глазами музыканты смотрели на дирижёра и художественного руководителя оркестра «Вита Актива» Мирославу Липиньску. Думаю, это предел мечтаний каждого – стать хотя бы для кого-то одного такой Мирославой).
Для инклюзии руководители польского оркестра предложили трём псковичам - директору Центра лечебной педагогики Андрею Цареву, худруку Псковского театра драмы Дмитрию Месхиеву и саксофонисту Аркадию Галковскому - им подыграть. Месхиева с Царёвым – во время исполнении пьесы про трёх мушкетёров.
Ну Галковский-то понятно, никаких сюрпризов, а вот у Месхиева с Царёвым получилось побыть другими.
Великая сила искусства называется.
Ольга Миронович.
