«Мы теряем детей»
- Ирина Геннадьевна, расскажите, как и почему возникла идея создания проекта?
- Ранее в Центре у нас был клуб «Лето без интернета», в который мы приглашали всех деток от 6 до 12 лет. Организовывали с ними дворовые игры, была очень активная программа, учили их уличным развлечениям и другим активностям. Мы стали встречать детей, которых было ничем не увлечь, их было очень много. Родители говорили, что не знают, что с ними делать, мол, они сидят только в компьютере, им ничего не интересно.
Такие дети с дофаминовой зависимостью, конечно, оставили серьезный след в нашей душе. Расставание с телефоном было очень похоже на ломку от сильной зависимости: ребенок плакал, не мог отвлечься от гаджета, ему нужно было держать его в руке, проверять сообщения. Ребенок говорил: «А вдруг мне мама будет звонить». Положить гаджет в шкафчик стоило огромного психологического труда. Мы, если честно, ужаснулись от количества таких ребят. Ужаснулись тому, что враг к нам подобрался незаметно, и что мы теряем детей. Им было ничего не интересно, как бы мы не старались их развлечь, чуть ли не на ушах ходили.
- Какие изменения в поведении вы наблюдали у зависимых деток?
- Зависимых детей характеризовал пустой взгляд, нарушение координации, то есть они спотыкались и не понимали даже, как поймать мяч во время игр. Это настолько нас поразило, что мы решили – надо с этим что-то делать и противостоять зависимости от гаджетов.
Проблема еще и в том, что родителя не понимают, сколько времени можно разрешать ребенку проводить в телефоне или за компьютером. В нашем обществе даже нет понимания того, что своими бездумными действиями, отправляя детей за компьютер смотреть мультики, можем вызвать у них серьезную зависимость. Всемирная организация здравоохранения в 2022 году даже официально признала компьютерную зависимостью болезнью.
Мы ничего не имеем против благ цифровизации, онлайн-банков и так далее, это упрощает жизнь. Но мы говорим о детях. У них по-другому работает мозг. Чтобы они были умными, необходимо все делать через руки – трогать этот мир, изучать, везде лазать. Именно так развивается мозг ребенка. Если это упустить, мы можем потерять целое поколение детей, которые будут неадекватными.
- Как вам удавалось увлечь зависимых детей, которые приходили в Центр, но ничего не хотели, даже играть?
- Нужно было не просто вытащить телефон из руки ребенка, а сказать ему: смотри на мены и повторяй за мной. Нужна была тонкая психологическая работа. По образованию я детский психолог, работаю с детьми более 20 лет, поэтому мы стали, используя различные психологические приемы, потихоньку вытаскивать детей из этого состояния.
Сначала придумали некое подобие компьютерной игры – с определенными правилами, за выполнение которых они получали монетки и переход на следующий уровень. Только рубежи прохождения - это не какие-то вымышленные герои, а работа с пространством, окружением, бумагой, пластилином. То есть поменяли виртуальный мир на реальный, с реальными достижениями.
Ребенок начинал обращать на нас внимание, ему стало нравиться, что он делает, что у него получается. Например, он был рад, что сложил из бумаги лягушку, и она стала прыгать.
Мы поняли, что в Пскове это очень востребовано и запустили опрос на странице в социальной сети о том, является ли компьютерная зависимость для родителей проблемой. Итоги опроса шокировали: 80% опрошенных признались, что не знают, что делать, когда их сын или дочь уходят с головой в компьютер. Это не просто локальная проблема. Это катастрофа. Так и появилась идея создания проекта.
О дивный новый мир
- Это был первый опыт в получении гранта? Сколько денег удалось получить на реализацию проекта?
- Да, это была моя первая заявка на получение гранта. Я не знала, что делать, было трудно изучать эту тему, составлять смету, календарный план и так далее. И, к моему удивлению, заявка была поддержана. Мы думали, что пробиться через 23 тысячи заявки со всей страны будет сложно. В итоге победителей было 1800. Среди них две трети - это организации с опытом реализации проектов, а мы были новичками, у которых просто было ощущение, что они делают правильное дело. Наверное, поэтому все и получилось.
Сумма гранта составила 488 015,93 рублей, софинансирование - 365 348,5 рублей.
- Когда стартовал проект, что удалось сделать на эти деньги?И как вообще выстраиваются занятия с детьми?
- Август у нас ушел на подготовку, запустили наши курсы в сентябре, а в декабре уже будем подводить итоги.
Поскольку проблема гаджетозависимости глубокая, мы в рамках проекта реализуем большой спектр помощи, в том числе психологическую. Сначала родители заполняют анкету, по результатам которой психолог говорит, есть ли у ребенка зависимость. Если есть, дает рекомендации. Затем в течение двух недель мы проводим занятия, включающие разные активности. Например, есть досуговый клуб «Лаборатория чудес и открытий», где дети на протяжении двух часов экспериментируют, знакомятся с великими людьми, пекут, пляшут и многое другое. Дети открывают в клубе свои таланты. Вы бы видели, как они радуются, когда что-то получается, они такие счастливые, довольные, им интересно, у них появляются новые друзья.
Мы проводим также родительские клубы, с мамами и папами работают психологи, которые помогают им понять, от чего убегает ребенок в компьютерную зависимость. Изначально родитель к этому толкает сам, и мы объясняем, что такое контроль, забота, как это все совмещать. Даются не только теоретические знания, но и практические.
В погоне за дофамином
- Меня волнует главный вопрос: почему вообще возникает зависимость? Дети что-то недополучают в жизни, каких-то положительных эмоций?
- Компьютер – это быстрый способ получить дофамин, гормон радости, поэтому и возникает зависимость, она чисто физиологическая. Наш мозг устроен так, что ему проще получить удовольствие в игре, чем предпринять более сложные действия. Тем более, игры обычно предполагают разные этапы прохождения, за каждый можно получить виртуальный бонус, поощрение.
Ребенок не может остановиться, потому что дофаминовая петля [Это состояние, когда организм делает действия, дающие выброс дофамина, игнорируя всё остальное – прим.ред.] тянет его все дальше.
- Если говорить об эффективности занятий, как меняется поведение детей?
- Родители признаются, что дети действительно меняются в результате занятий. У нас был очень зависимый мальчик, который потом увлекся оригами. Мы учим этому искусству детей, потому что включаются определенные процессы в мозгу, которые помогают ребенку преодолеть тягу к компьютеру. Другая мама призналась, что с дочкой стали играть в квесты. Это дорогого стоит, что есть эффект, результат, и это нас очень радует.
Для меня очень важен этот проект, наша команда вложила в него много сил и знаний.
- Планируете ли вы еще раз писать заявку на получение гранта, чтобы продолжить проект в будущем?
- Мы очень хотели бы выйти с этим проектом на региональный уровень, чтобы власти его поддержали, а мы, в свою очередь, готовы работать и делиться наработками. Эффект от программы потрясающий. Ни один психологический центр до этого такого не делал.
